Развороченная могила [The Running Grave]

Пассажиры высаживались из автобуса, неся свои рюкзаки и сумки. Бекка провела их внутрь, где они оказались в помещении, напоминающем раздевалку престижного тренажерного зала. Напротив двери находилась стена со шкафчиками. Справа находилась стойка, за которой стояла улыбающаяся чернокожая женщина с длинными косами, одетая в оранжевый спортивный костюм. С левой стороны располагался ряд кабинок для переодевания.

— Так, все! — сказала Бекка. — Постройтесь здесь, чтобы получить свои спортивные костюмы от Хэтти!

— Так, все, слушайте, пожалуйста!. — сказала дежурная, хлопая в ладоши. — Когда я выдам вам спортивный костюм, обувь, пижаму, сумку и ключ от шкафчика, вы переодеваетесь в кабинке. Положите непромокаемый плащ, белье и пижаму в сумку ВГЦ. Затем положите свою дневную одежду, украшения, телефоны, деньги, кредитные карты и т. д. в сумку, которую вы взяли с собой, и положите ее в шкафчик! Я попрошу вас расписаться на чеке, чтобы показать, какой шкафчик ваш, и вы вернете мне ключ.

Робин встала в очередь и вскоре, захватив белую хлопчатобумажную пижаму, слегка поношенные кроссовки, оранжевый спортивный костюм среднего размера и сумку из мешковины с логотипом церкви, прошла в кабинку и переоделась.

Надев спортивный костюм и кроссовки, запихнув пижаму, нижнее белье и плащ в сумку из мешковины, Робин положила в шкафчик свою сумку — кредитных карт она не взяла, так как все они были оформлены на имя Робин Эллакотт, только кошелек с наличными — отдала ключ женщине с косами и расписалась в том, что ее вещи находятся в шкафчике № 29.

Служащая проверила содержимое сумки Робин и кивком головы указала ей сесть на скамейку к тем, кто уже переоделся.

Светловолосая девочка-подросток теперь со слезами на глазах спрашивала, почему Хэтти хочет, чтобы она сняла многочисленные серьги и обручи с ее ушей и носа.

— Это было четко прописано в твоей брошюре, — спокойно сказала служащая, — никаких украшений. Там все черным по белому написано, дорогая. Просто положи их в шкафчик.

Девушка оглянулась в поисках поддержки, но ее не было. В конце концов она начала выковыривать кусочки металла, глаза ее были полны слез. Ее зеленоволосая подруга наблюдала за происходящим, и Робин показалось, что она разрывается между сочувствием и желанием слиться с молчаливыми наблюдателями на скамейке.

— Замечательно! — сказала Бекка, когда все были одеты в оранжевые спортивные костюмы, а на плечах у них висели сумки из грубой ткани. — Так, все за нами!

Группа поднялась, закинув сумки на плечи, и последовала за Беккой и Цзяном через вторую дверь, которая открылась на дорожку, ведущую между квадратными зданиями из бледного кирпича. На окнах здания слева были наклеены разноцветные картинки с отпечатками детских рук.

— Некоторые из наших классных комнат! — Бекка объявила через плечо: — И детские спальни!

В этот момент из одной из аудиторий появилась процессия маленьких детей, одетых в миниатюрные оранжевые спортивные костюмы, во главе с двумя женщинами. Новобранцы остановились, чтобы пропустить детей в противоположное здание, а дети смотрели на них круглыми глазами. Робин заметила, что все их волосы были коротко подстрижены.

— Оу, — сказала зеленоволосая девочка, когда дети исчезли. — Такая милота!

Когда группа прошла через арку в конце тропинки, Робин услышала вздох тех, кто шел прямо перед ней, и когда она тоже вышла на мощенный двор за аркой, то поняла, почему.

Они стояли перед огромным пятиугольным зданием, построенным из красноватого камня. Колонны из белого мрамора стояли по обе стороны пролета широких ступеней из белого мрамора, которые вели к паре золотых дверей, в настоящее время закрытых, но украшенных такой же витиеватой алой и золотой резьбой, как у входа в храм на Руперт-Корт, с изображением тех же животных, но гораздо большего размера.

Перед храмом, в центре внутреннего двора, находились четыре простых каменных саркофага, которые были расположены подобно лучам солнца вокруг центрального фонтана и бассейна. Посреди бассейна стояла статуя маленькой девочки, чьи длинные волосы развевались вокруг нее, словно в воде, чье лицо было запрокинуто вверх, а правая рука поднята к небу. Фонтан, бьющий позади нее, заставлял поверхность окружающего бассейна покрываться ямочками и искриться.

— Наш храм, — сказала Бекка, улыбаясь, глядя на удивленные и благоговейные лица новичков, — и наши пророки.

Теперь она повела их к бассейну, где и она, и Цзян быстро опустились на колени, окунули палец в воду и промокнули им лоб. Вместе они произнесли,

— Утонувший пророк благословит всех, кто поклоняется ей.