Развратные Тайны

— Не смогу. — Но Ник отказывался снова из-за страха терять Шайю. Поэтому, если только не вернутся остальные симптомы, он и думать о головных болях не будет.

Отперев дверь дома на колёсах, Ник произнёс:

— Мне нужны обезболивающее и сон. Тебе нужно отправиться домой. Я тебя в очередной раз увольняю.

Деррен отрывисто кивнул.　

— Как пожелаешь.

А Ник желал Шайю, но прекрасно понимал, что завоевание её доверия — процесс постепенный.

Она расстроена, растеряна и зла… и не без основания. Ник понимал, что должен быть спокойным, понимающим и чувственным.

Ник мог быть спокойным — он был спокойнее многих. Понимающим и чувственным… Он не очень хорошо был знаком с этими качествами, поэтому для него предстоящее предприятие будет новым опытом.

Ему не стоит пока целовать Шайю. Он не сможет остановиться. Нику нужно, чтобы ей были приятны его прикосновения.

Но если он снова её поцелует, Шайя может решить, что Ник использует их влечение друг к другу, чтобы склонить её к себе. Учитывая, что они истинная пара и их желания друг друга очень сильные, не составит труда соблазнить Шайю.

Но Нику не хотелось, чтобы Шайя была с ним только поэтому. Ему хотелось, чтобы дело было не только в физическом влечении.

К несчастью, отказывать себе в том, чтобы прикасаться к Шайе и целовать её будет тяжело, тем более что Ник телом, разумом, сердцем и душой её хотел.

Подхалимство ни к чему хорошему его не приведёт — не то чтобы Ник знал, как это делать. Шайю не привлечёт тот, кто достоин жалости.

В любом случае, гордость Ника и его волка станет для этого препятствием. Он принёс извинения, вёл себя как отчаянный, отвратительный засранец. Да, Ник принёс извинения, и теперь ему нужно доказать Шайе, что это не пустые слова.

Для достижения успеха ему нужен хороший план действий. Ник всегда хорошо составлял планы.

Ему нужно влиться в жизнь Шайи, показать, что там ему и место. Слов никогда не достаточно, к тому же, Шайя ему не доверяет.

Нику нужно быть настойчивым, но не давить на неё, ведь такое поведение лишь усугубит ситуацию.

Боже, а ещё ему стоит подумать о подарке, так ведь? В этом Ник был плох. Он знал, что Шайя не приветствует клише. Нет, она из тех, кто ценит оригинальность.

Но и что же оригинального сделать? Чёрт, всё будет дьявольски сложно. Ник никогда не был романтичным.

А ещё он понимал, что не стоит ожидать чего-то в ответ. Он будет делать что-то для Шайи… и не позволит ей заставить его сдаться. Не может позволить.

Ник и не подозревал, что можно испытывать такую боль, которая просто разрывает тебя изнутри.

В своей жизни Ник испытывал всякую боль, но ни одна не может сравниться с этой — ни та, что заставила тогда его волка вырваться на поверхность, ни та, что заслала его в колонию, ни та, когда он обнаружил расстройство познавательных функций. Ни одна боль не могла сравниться с болью существования без пары. Ник без сомнений знал, что с ней ничто не сравнится.

* * *

Шайя снова опаздывала на работу. Да чтоб её. С другой стороны, опаздывала в этот раз она не на много. Всё ещё в сонном состоянии после ужасной ночи, Шайя покинула дом и поспешила по подъездной дорожке, резко остановившись при виде припаркованного в конце той нечто, что походило на огромный автобус. Подойдя, она попыталась что-нибудь рассмотреть сквозь затенённые окна, но те были слишком высоко.

Краем глаза заметив движение, Шайя резко развернулась и увидела пристроившийся за автобусом мерседес, из которого вылезла её «головная боль» и направилась к ней, неся стаканчики кофе из Стар бакса. Ник снова выглядел опасным и непокорным. От него снова исходила невозмутимая уверенность. Он снова заставил её предательское тело вспыхнуть и покалывать, приготовиться для него, а это совсем плохой знак.

Почему он не похож на Слота из фильма «Балбесы» или кого-то в этом роде? Шайя нахмурилась.　

— Ты всё ещё здесь?　

От присутствия и запаха Ника волчица зашевелилась и потянулась, её настроение улучшилось.

Ник выгнул бровь.　

— И тебе доброе утро, детка. И да, с моей головой всё в порядке, спасибо, что поинтересовалась. — Волку нравилась её дерзость, он даже находил её забавной… а его смешило не очень уж и многое. — Кофе?

Шайя едва удержалась от того, чтобы не вздрогнуть от звука этого властного голоса, который, как она считала, был создан для того, чтобы поддразнивать, пугать и возбуждать. Решительно настроенная игнорировать тот эффект, который Ник на неё оказывал, она сосредоточила внимание на протянутом стаканчике кофе, гадая, а знал ли Ник, что Шайя тот ещё кофеман.　

— Какой?

— Конечно же, карамельный макиато.

Ага, знал. И неужели он считал, что, купив ей кофе, всё исправит? Пф-ф. Тем не менее, было бы стыдно заставлять такой кофе простаивать без дела, тем более, она получила его на халяву, поэтому Шайя взяла стаканчик.

— Пожалуйста.

Шайя вздрогнула, почувствовав, как что-то лизнуло её руку. Опустив взгляд, она увидела часто дышащего, машущего хвостом Лабрадора. Зачарованная Ником, она даже не заметила собаку… которую сейчас гладил Ник. Она бросила на него вопросительный взгляд.

— Шайя, это Брюс. Брюс, это Шайя.

— Брюс? Он твой?