Развратные Тайны

Шайя резко повернулась к нему, но Ник взглядом предупредил не бороться с ним. Упрямая часть неё хотела ослушаться, но её остановило блеснувшее в его глазах чувство предательства. Когда на долю секунды глаза Ника превратились в волчьи, Шайя и в них увидела злость. Она принимала это чувство. Что уж говорить, даже собственная внутренняя волчица на неё злилась. Это было всего лишь одно свидание, которое можно прибавить к тем, что были в Калифорнии после того, как Ник отказался от неё. И он считал это свидание самым предательским.

— Расскажи, как вы познакомились.

Саймон неуютно поёрзал.

— Ну, мы познакомились этим утром в салоне, когда Шайя меня подстригала…

Остальные слова Саймона заглушила острая, пронзившая голову Ника боль. Великолепно. Началась очередная головная боль. Неудивительно, учитывая постоянное нахождение в стрессовом состоянии. Ему необходимо отсюда сейчас же уйти. И Ник был чертовски уверен в том, что Шайю здесь не оставит.　

— Ладно, было классно с тобой пообщаться, Саймон. Детка, попрощайся с Саймоном.

Считая, что идея сейчас остаться с Ником наедине, совсем плоха, Шайя поспешно произнесла:　

— Ник…

Но он не послушал. Обхватил за локоть и, поднявшись, потянул за собой и Шайю. Он не отводил от неё всё это время взгляд, смотря, как хищник на жертву, которая планирует сбежать… что недалеко от правды.

Часть неё была взволнованна тем эффектом, который он на неё оказывал — Ник показывал, что ему не всё равно, показывал, что она важна для него, что дело не в «моя», как вещь, и сама суть больше в его действиях, чем в чувстве собственничества. Но часть Шайи чертовски нервничала. Нет, она не думала, что Ник её обидит. Нет, никогда. Тем не менее, парень и в лучшие времена «нервничал». А сейчас была плохая ситуация.

Спустив руку к запястью и потянув, Ник повёл быстро Шайю из ресторанчика к мерседесу. Внутренне приготовившись к типичному «взрыву» доминантного альфа-самца, Шайя пристегнула ремень безопасности и стала ждать. Но взрыва не последовало. Ник спокойно завёл двигатель и спокойно выехал с парковки. Затем спокойно поехал в направлении её дома. И Шайя быстро поняла, что молчание гораздо хуже ярости.

Шайя продолжала ожидать, что в любую секунду Ник начнёт кричать, но он молчал, и не произнёс ни слова всю поездку. Припарковавшись у её дома, Ник выбрался из машины прежде, чем Шайя смогла сказать хоть слово, и открыл для неё дверь. Он даже не взглянул на Шайю. Ладно. Хочет поразмышлять, она даст ему на это время.

Шайя пронеслась по подъездной дорожке и отперла входную дверь, намереваясь оставить Ника на улице. Но затем передумала и, резко развернувшись, прорычала:

— Зачем вытащил меня из ресторана, если собирался просто молчать? Если хочешь на меня накричать — накричи.

— Зайди внутрь. Завтра поговорим. Я не буду с тобой спорить посреди улицы, и уж точно не буду делать это при свидетелях. — На противоположной стороне дороги припарковались волки Нациста, а на расстоянии пяти машин от дома на колёсах находились люди.

— Тогда тоже зайди. — Это было смело, и Шайя понятия не имела, почему так поступила. Ни один альфа не проигнорирует такой вызов и, похоже, её альфа — да, её альфа — не исключение.

Несмотря на то, что Ник безумно нуждался сейчас в своих таблетках, он проигнорировал боль и медленно начал сокращать расстояние между ним с Шайей. Он даже немного ожидал, что Шайя забежит в дом и запрётся, но она на его действия никак не отреагировала — не струсила, не опустила глаза, не стала пятиться. Она осталась на месте, в дверном проёме, с высоко поднятой головой, прямыми плечами и непрерывным зрительным контактом. Умница.

— А сейчас, если хочешь прочитать мне свои нравоучения, то сделай это.

— Понятия не имею, что сказать. Шайя, я был терпелив. Позволил всему идти тем темпом, что выбрала ты, хотя сдерживаться было больно. И что делаешь ты? Идёшь на свидание с щуплым веб-дизайнером, который краснеет даже больше тебя. Единственная причина, по которой он остался в сознании, в том, что Деррену и Кенту удалось меня немного успокоить, прежде чем мы вошли в ресторан. Почему ты не рассказала мне о свидании? Собиралась сохранить это в тайне?

— Я собиралась потом тебе об этом рассказать.

— Шайя, знаешь, если хотела сделать мне больно, могла бы просто вонзить в грудь нож и покончить со всем.

Шайю накрыло ещё большее чувство вины, когда она услышала в голосе Ника отчаяние. А ещё она заметила, что ей не понравилось, что он назвал её «Шайя». Она уже начала привыкать к укороченному Ником имени, и даже, вроде как, полюбила его. «Помни, он от тебя отказался», напомнил внутренний голос. «Да ну и что». А ещё он извинился, был с ней нежным, и никогда не терял с ней терпения, и неважно, что она говорила или делала. Даже когда она в ту первую ночь причинила ему физическую боль, он не причинил ей боль, не пытался запугать, давить своей доминантной натурой. А что важнее, Ник не бросал ее, что бы она ни делала.

— Я не хотела причинить тебе боль.

— Что, правда? — голос так и сочился скепсисом.