Реактивный шторм

— Я думаю, господа, здесь расклад такой. Шабуддин, который вел тяжелые бои с нашей пехотой, после прорыва танковой роты впал в отчаяние. До этого, насколько я помню, ваши самолеты прилично потрепали позиции боевиков. А тут еще и вступили в дело вертолеты огневой поддержки. Пара «Ми-24» — грозная сила, особенно когда наземные войска наступают и заставляют противника отходить. Вот тут Шабуддин, знавший о наличии у Файдара переносных зенитно-ракетных комплексов, просит о помощи. Либо Файдар сам предлагает ее. Исходя из данных, полученных мной из штаба, уничтожение вертолетов позволило Шабуддину отбить плацдарм и выровнять линию обороны. Уверен, так и было. Шабуддин запросил помощи. Или Файдар предложил ее, но с одним условием. Он потребовал, чтобы Амир Шабуддин подчинился ему. Дабы избежать сокрушительного поражения, Шабуддин соглашается. У них, видимо, хорошие личные отношения, и Файдар мог предложить Шабуддину выгодную должность. Точно так же он, скорее всего, надавил и на Мохаммеда Аль-Забара, представил атаку на вертолеты делом рук боевика, входящего в его отряд. Тут и Аль-Забару не оставалось ничего, кроме как согласиться. Основную часть его отряда вы уничтожили между Баравом и Хуманом. С остатками же он не мог противостоять не только русским, но и нашим подразделениям. Файдар наверняка обещал ему какую-то должность. Главарь банды, дислоцирующейся в Джамане и Анторе, уничтожил мои вертолеты и снял большой куш, получил главенство над двумя другими отрядами. Несмотря на уничтожение основного отряда Аль-Забара и потери, которые понес Шабуддин, это значительное пополнение. Тут надо учитывать, что у Шабуддина остались боевики, техника и кое-что из артиллерии.

Смирнов посмотрел на Батала и заявил:

— Своеобразный способ усиления своих отрядов практикуется в ИГИЛ.

— А что вы от них хотите? Они же живут по законам шакальей стаи. Если ты не сожрешь ближнего, то он сожрет тебя.

— Но я думаю, что рановато Файдар раскатал губу. Он не знает, что на охоту за ним и всем его стадом вышел российский спецназ. А это значит, что ни хрена ему не светит, кроме пули.

— Что дальше, Боря? — спросил Соболь.

Смирнов улыбнулся и ответил:

— А дальше, друг мой Диман, ты быстренько хоронишь чабана и парня. Вот только давай без пререканий. Возле кошары земля, а не камень, управишься. Потом мы возвращаемся в Рухан, где на бывшей хате Аксара нас будет ждать Гена Курко.

— А он там откуда возьмется? — осведомился Соболь.

— Это не важно. Главное в том, что он будет. Интуиция мне подсказывает, что Гена захватит из Хмеймима и кое-что еще, кроме оружия и средств связи.

— Спирт?

— Не обязательно. Может, водку.

— Это другое дело. А зачем нам Курко? Его же светить на вертолетной базе нельзя? Или уже можно?

— Нет. Гена не пойдет на базу. Он, Дима, будет смотреть за Аксаром. До тех пор, пока наша группа не начнет работу по банде Джамаля Файдара.

— Одной группой разгромить отряд Файдара будет непросто.

— Это смотря как работать. Ну все, не теряй времени. Курко должен быть на месте в пять часов. Тогда же обязаны подъехать и мы. Работай, Дима, пока мы с майором Баталом не придадим выводам командира вертолетной базы письменную форму. Это куда сложнее, чем закапывать трупы.

— Я бы поменялся с тобой.

— Конечно. Обязательно поменяешься, когда станешь старше меня по званию. Но в ближайшей перспективе тебе это не светит. Да и в отдаленной тоже. Так что извольте, господин прапорщик, выполнять приказ.

— Есть, господин старший лейтенант! — Соболь усмехнулся и пошел искать лопату.

«УАЗ» командира сирийской вертолетной базы остановился на окраине селения Рухан, вне зоны видимости наряда, дежурившего на КПП, и часовых караульных постов.

Сирийский майор и российские спецназовцы садами подобрались к бывшему дому Аксара, прошли внутрь. Там вроде никого не было.

Тут же со спины от шкафа вдруг раздалось:

— Доброй ночи, господа офицеры и прапорщик.

В углу у занавески стоял старший лейтенант Курко и мило улыбался.

— Тьфу на тебя, Гена! — заявил Соболь. — Без сюрпризов ты никак не мог? Ведь наверняка видел, кто именно подходит к дому.

— Видел, конечно, но решил, что так будет веселее, а то лица у вас унылые и грустные. О чем печалитесь?

Смирнов повернулся к сирийскому майору и сказал:

— Проводите, пожалуйста, этого весельчака в дом, где содержится предатель, и проинструктируйте.

— А что я должен ему сказать?

— Ладно. — Смирнов вздохнул. — Говорить придется мне. Значит, так, Гена, сейчас майор Батал проведет тебя к дому, в подвале которого сидит один человек.

Майор прервал Смирнова:

— Не человек, а шакал! — Батал взглянул на Курко. — Там, господин старший лейтенант, заперта сволочь, которая виновна в гибели шести человек — четверых пилотов и двух чабанов. Это самый настоящий предатель.

— Хорошо, успокойтесь. Значит, майор проведет тебя, Гена, в дом, где в подвале сидит шакал. Вы сбросите ему ведро в качестве параши и какую-нибудь емкость с водой. Твоя задача на данном этапе, Гена, проста так же, как моя жизнь, — охранять эту сволочь.