Реализм А. П. Чехова второй половины 80-х годов

Но в содержании таких очерков Гл. Успенского, как "Волей-неволей" и "Выпрямила", написанных в середине 80-х годов, было много созвучного творческим интересам Чехова-гуманиста: обличение буржуазной действительности как античеловеческой, высокое представление о человеческой личности, вера в неограниченные возможности совершенствования человека, понимание значения красоты и жизни человека, сочувственное отношение к разночинной трудовой интеллигенции.

Так, независимо от всяких субъективных предубеждений, объективно между Чеховым и Гл. Успенским установился в 80-х годах творческий контакт.

* * *

Лев Толстой, маститый художник, "человечище, Юпитер", по характеристике Антона Павловича, привлекал пристальное внимание молодого Чехова.

Когда Чехов вошел в литературу, Толстым уже" были написаны два знаменитых романа "Война и мир" и "Анна Каренина", повесть "Казаки", автобиографическая трилогия, севастопольские рассказы, в которых писатель выступил с эстетической декларацией о правде как главном герое его произведений. Но Толстой был не только предшественником, но и великим современником Чехова.

В письмах к литераторам Чехов не раз говорил о своей большой любви к Толстому, выступал с высокой оценкой его художественного гения. На Чехова производил большое впечатление моральный авторитет Толстого-писателя, противостоявшего дурным вкусам и "всякому пошлячеству" в литературе. Чехов восхищался духовной силой и смелостью Толстого, который шел наперекор всяким правительственным запрещениям и делал то, что велел ему долг.

Чехов восторгался реалистическим мастерством Толстого, особенно его романами. Чехов ставил Толстого в русском искусстве на первое место (второе место отводил Чайковскому, третье - Репину). Не ограничиваясь общей высокой оценкой Толстого-художника, Чехов в письмах останавливался на отдельных произведениях Толстого и высказывал порой обстоятельные суждения о них. Отмечая достоинства сочинений Толстого, Чехов не проходил и мимо недостатков; в частности, он всегда выступал против религиозно-нравственной философии Толстого, подчас метко подмечал в его сочинениях недочеты, обусловленные реакционной стороной мировоззрения писателя.

Лев Толстой - это целая эпоха в творческой биографии Чехова. В гораздо большей степени, чем кто-либо другой, Толстой оказал влияние на творческую практику Чехова. Влияние это сказалось не только и даже не столько в области этической философии - выше уже отмечалось сложное отношение Чехова-писателя к моральному учению Толстого. Для молодого Чехова Толстой, гениальный писатель, был образцом и учителем, как обличитель буржуазного строя и царского самодержавия, как мастер анализа внутреннего мира человека, как создатель детских образов. Чехову импонировали отдельные особенности творческого метода Толстого, трезвого реалиста, умевшего срывать маски с капиталистического общества и разоблачавшего ложь и фальшь в личных и общественных отношениях людей.

Чехов, пройдя "школу" Толстого, не стал эпигоном, Творчески ассимилировав художественный опыт Толстого и тем самым обогатив свое реалистическое мастерство, Чехов выступил в художественной прозе и драматургии, как гениальный новатор, создавший свою школу, через которую прошли и проходят многие русские и зарубежные -писатели.

В произведениях Чехова второй половины 80-х годов, когда молодой писатель как раз проходил школу Толстого, находим следы влияния Толстого и в этическом содержании, и в обличительном реализме, и в художественной манере. Если влияние Толстого-моралиста на творческую практику Чехова было! отрицательным, в какой-то степени задерживавшим рост Чехова-реалиста (хотя, как указывалось выше, Чехов не был даже в эти годы правоверным толстовцем), то влияние Толстого - гениального художника - было плодотворным, помогавшим развитию оригинальных особенностей творчества Чехова.

* * *

Можно назвать ряд произведений Чехова, в которых явственно ощущается художественное влияние Толстого.

Рассказ Чехова "В суде", рисующий картину "правосудия" в царской России, написан "толстовскими" красками. Особенно показательным в этом отношении является следующее место: "Пасмурные окна, стены, голос секретаря, поза прокурора - все это было пропитано канцелярским равнодушием и дышало холодом, точно убийца составлял простую канцелярскую принадлежность, или судили его не живые люди, а какая-то невидимая, бог знает кем заведенная машинка".

Чехов удачно показал в рассказе казенный стиль деятельности государственного учреждения, формализм судебных чиновников, их полное безразличие к человеческим страданиям и драмам, раскрывающимся перед их глазами.