Реальная звёздная экспансия

Паша привычным движением закидывает за спину рюкзак, и щёлкает несколько раз языком, подзывая Шарика.

Лес обступает влюблённую пару со всех сторон шелестящей листьями зелёной массой, и Ирина в ступоре осматривается по сторонам, – она впервые в жизни оказывается вне города. Девушка аж подпрыгивает, когда из-за машины выкатывается робопёс.

Верный спутник во всех вылазках Павла, Шарик останавливается рядом. Шарик, – он и есть шарик, – просто колобок цвета хаки, безо всяких там нашлёпок и наклеек. С виду безобидный, он и лютого зверя отгонит, и от человека лихого защитит. И на воде, если понадобится, выручит. А в разведке речных порогов Шарик просто незаменим.

Ещё он снимает потрясающие трёхмерные походные фильмы.

Но самая замечательная конструктивная особенность робопса – способность отпугивать насекомых. В радиусе около двадцати метров не бывает комаров, мошки, гнуса. В первой же своей таёжной вылазке Павел имел неосторожность отправить Шарика далеко вперёд, на разведку, и, пока тот по срочному вызову мчался обратно, гнус успел облепить незащищённые участки тела, заползти под воротник и в манжеты. Ох и страшную рожу следующим утром Паша увидел в зеркале!

Павел, нарочито весело напевая, помогает Ирине спускаться по каменистой тропинке. А та, с опаской поглядывая на высоченные деревья, смыкающиеся кронами над головой, обречённо плетётся на шаг позади. Вечно улыбающееся лицо её странно сосредоточено. Идти до берега всего ничего – метров сто, но чувствуется, что на преодоление этого расстояния девушка тратит все свои моральные и физические силы.

На песчаном пляже для таких сумасшедших, как они, кто-то установил деревянные скамьи и даже приготовил место для костра, обложенное камнями.

– Ты собираешься сделать открытый огонь? – почти с ужасом спрашивает Ирина, наблюдая, как Павел, освободившийся от поклажи, раскладывает в очаге вынутые из рюкзака поленья. Она даже «забывает» на время свою привычку слитно тараторить.

– Не сделать, а развести. И еще мы сейчас будем на огне запекать сосиски, смотреть на него, на закат, и на догорающие угли. Ну и греться.

Вечереет, становится прохладно. С воды тянет ветерок.

– Можно, я лучше погреюсь в мОбиле?

– С ума сошла, сиди давай, всё пропустишь, – поджигая растопку и яростно дуя на неё, пыхтит Павел, – мы договорились же, сегодня и завтра ты со мной. С послезавтрашнего дня начинаем выполнять твои планы. С удовольствием с тобой на живую Селесту пойду. И на этих, как их там…

– У-у-у, это ж мне ещё дожить надо!

Ароматный запах запекаемых на углях колбасок вскоре заполняет воздух.

Девушка продолжает ныть:

– Это же бензопире-ен, канцероген жуткий! Ты уверен, что это съедобно?

Павел еле заставляет Ирину немного поесть. Девушка без аппетита пережёвывает и глотает непривычную для неё пищу.

И вот они сидят у костра, провожая взглядами солнце, садящееся в лес на противоположном берегу. Оттуда к ним по воде тянется красная зыбкая дорожка. Редкие облачка с багровыми брюшками висят в небе, птички щебечут в кустах за спиной.

Входящие вызовы Павел заблокировал. Единственное, чем мешает близкий мегаполис – неожиданно выскакивающая на периферию зрения реклама. От рекламы приходится привычно отмахиваться.

Павел чувствует себя самым счастливым человеком на свете. Тёплая Иринка тесно прижимается, положив голову к нему на плечо. Его рука покоится у неё на талии. Догорающие угли костра тлеют драгоценными рубинами. Всё, как мечталось. Практически идиллия.

– Кирилл со Светой и Толя с Оксанкой сейчас в вирт-Диване. Погнали туда, а?

Паша аж подпрыгивает. До него не сразу доходит, что Ирина на самом деле не с ним, а в модном виртуальном клубе, где в данный момент резвится её брат с друзьями.

– Выключи, выключи эту дрянь! – орёт он, имея в виду, конечно, виртуальную реальность, в которую убежала от него подруга.

Ирина «дуется» обиженно, но тотчас же вся возвращается к нему.

Они сидят на скамейке ещё какое-то время, пока краски заката не гаснут окончательно, и не тускнеют угли в костре. От очага уже не исходит живительное тепло. Опять становится прохладно.

«Давай устраиваться на ночёвку», – нарочито бодрым голосом говорит Павел.

Палатка давно стоит, внутренний подогрев заранее включен. Внутри палатки очень комфортно. Коврик и спальники тёплые, мягкие.

Но спать невозможно, когда рядом лежит взведённая пружина. Ирина подскакивает при каждом шорохе и подолгу сидит, уставившись в темноту. Павел поднимается, целует девушку, гладит успокаивающе, укладывает. Через пять минут всё повторяется.

Где-то после полуночи Ирина не выдерживает, выворачивается из его объятий, быстро пробирается к выходу из палатки и начинает шуршать там, пытаясь нащупать застёжку.

– Дай ключи, я пойду спать в мОбиль, – слышит Павел фразу, произнесённую хотя и шёпотом, но тоном весьма безапелляционным.

– На тропе темно, в мОбиле сейчас очень холодно, да и спать там на сидениях крайне неудобно, – еле ворочая языком, бормочет осоловевший за время бессонных часов Павел.

– Если ключи не дашь, я сейчас пешком в город уйду.

Молодой человек пытается неловко пошутить.