Реальность под вопросом. Почему игры делают нас лучше и как они могут изменить мир

После трех месяцев игры Садноу наконец истощил казавшийся неисчерпаемым источник потока. Он сыграл идеальную игру Breakout, разрушив все стены одним мячом. Это был один из величайших моментов триумфа в его жизни. Однако в тот день, когда Садноу набрал максимально возможное количество очков, его одержимость игрой Breakout исчезла. Он зашел настолько далеко, насколько его смогло унести состояние потока и чувство гордости.

К счастью для геймеров, это не конец истории.

Специалисты по позитивной психологии документально подтвердили, что поток — только часть общей картины счастья. Это первый вид счастья, изученный психологами, но наука с тех пор значительно продвинулась вперед. Профессор психологии Университета Эмори Кори Кейс объясняет это так: «Поток считается одной из составляющих науки о счастье, но не единственной составляющей. …Это скорее временное состояние, чем характеристика или условие функционирования человека. Ведутся исследования о том, как продлить состояние потока, но, увы, люди не могут находиться в нем вечно»[46].

Поток пробуждает бодрость только сей момент. Он придает нам энергии. Сильное переживание потока способно улучшить настроение на несколько часов или даже дней, после того как мы его испытали. Однако поскольку поток — это состояние предельной вовлеченности, в конечном счете он истощает физические и психические ресурсы.

Мы не можем находиться в состоянии потока бесконечно — во всяком случае, столько, сколько бы нам хотелось. По мнению Кейса, процветание человека требует более «непрерывного» подхода к благополучию именно по этой причине. И нельзя ориентироваться на постоянное переживание потока. Мы должны найти способ наслаждаться окружающим миром и жизнью и тогда, когда не функционируем на пределе своих возможностей. Это верно как в играх, так и в жизни.

Как оказалось, три месяца пребывания в состоянии почти непрерывного потока в ходе игры Breakout так сильно истощили Дэвида Садноу, что впоследствии он довольно долго предпочитал держаться от видеоигр подальше.

Слишком интенсивное переживание потока может привести к выгоранию счастья, а переизбыток fiero — вызвать зависимость. Садноу ни разу не употребил это слово в своей книге воспоминаний, но оно неизбежно приходит в голову. Чувство гордости пробуждает самые примитивные, заложенные эволюцией качества, поэтому наша эмоциональная реакция может оказаться непредсказуемой.

Не так давно профессор психиатрии и бихевиоризма Стэнфордского университета Аллан Райсс возглавил команду исследователей, изучающих нейрохимический механизм переживания чувства гордости во время игры. В своей лаборатории они сделали МРТ мозга геймеров в момент игры в особенно сложные видеоигры и зафиксировали чрезвычайно сильную активацию зоны головного мозга, которая ответственна за формирование зависимости, в моменты триумфа. В итоге ученые назвали fiero самой вероятной глубинной причиной того, почему некоторые геймеры считают себя «зависимыми» от любимых игр[47].

К проблеме зависимости серьезно относятся в игровой индустрии, и она часто становится темой отраслевых конференций и форумов разработчиков игр: что вызывает игровую зависимость и как помочь людям ее избежать? На первый взгляд это может показаться неожиданным: разве в игровой отрасли не хотят, чтобы геймеры играли больше

, а не меньше? И это действительно так: рост количества активных игроков и есть главная цель игровой индустрии. Однако она стремится приобрести пожизненных геймеров — людей, способных поддерживать баланс между играми и полноценной активной жизнью. Таким образом, основная дилемма игровой индустрии последние тридцать лет заключается в вопросе, как побудить геймеров играть больше без ущерба для их реальной жизни. В отрасли знают, что геймеры испытывают острую потребность в переживании потока и чувства гордости — и чем больше разработчики игр предоставляют игрокам такую возможность, тем больше времени и денег те тратят на любимые игры. Однако существует определенный порог игры (для большинства геймеров около двадцати часов в неделю), и после его перехода игроки начинают задаваться вопросом, не упускают ли они что-то важное в реальной жизни.

Журналист в области технологий Клайв Томпсон назвал данный феномен сожаление геймера[48]. И первым признал, что страдает от него так же, как и любой другой геймер. Томпсон вспоминает, как однажды, проверив личную статистику (многие игры отслеживают, сколько часов вы играете), был шокирован, увидев, что за неделю потратил на одну игру 36 часов. Томпсон по этому поводу писал: «Это был опыт потери такого огромного количества времени, что для того, чтобы это произошло, понадобилось бы похищение инопланетянами». Он обнаружил, что поочередно испытывает то гордость своими достижениями в виртуальной игровой среде, то задается вопросом, стоила ли того вся выполненная при этом трудная работа.