Реальность сердца

Фехтовать, конечно, надо уметь, но треснуть по наглым лапам лезвием секиры можно и без особого умения.

Еще какие-то люди — сзади, спереди; все в одинаковых мокрых форменных плащах, не разберешь, кто свой, кто чужой — и все дерутся. Далорн, держа саблю в левой руке, тащил ее куда-то, и она старалась бежать. Тяжелые чужие башмаки скользили на мокрой брусчатке. Рядом были двое, может быть, свои, а, может, и преследователи. Плащ остался в руках нападавших, и теперь дождь, ливший, как из ведра, заливал лицо и слепил глаза. Свист оружия, крики, стоны, удар вскользь по спине… Вверх по лестнице — где это, что это? Не различить, только каменные ступени под ногами, мокрые и едва ощутимые из-за дурацких башмаков, поджатых пальцев и тряпок, которые уже промокли и леденили ступни…

— Прыгай! — голос алларца снизу, из-под стены.

— Здесь высоко?

— Прыгай, дура!!!

— Сам… Керо сверзилась на него со стены, уже внизу договорив «…дурак!», сшибла: Далорн был с ней одного роста, и если тяжелее, то ненамного. Поймать девушку ему не удалось. Было слишком высоко; сумей Керо различить при очередной вспышке молнии, с какой высоты ей предстоит прыгать — в чужой обуви, в чужой одежде, — у нее, наверное, вовсе не хватило бы смелости. Они вместе покатились вниз с мокрого склона, по траве и глине. Эмиль поднялся первым, грубо встряхнул Керо и опять потащил ее в темноту, в неведомое. Шагов через сотню их ждали; а тех, кто ждал — тоже уже кто-то ждал, и, заслышав звуки очередной потасовки, Керо застонала. Сил бежать больше не было, ей хотелось рухнуть лицом вниз, в траву, никого не видеть и не слышать, но светловолосый тащил ее за руку, вырвать запястье из его железной хватки не было никакой возможности. Он бежал не к месту драки под крепостной стеной, а чуть левее. Там беспокойно ржали лошади.

— Ты хорошо ездишь?

— Да!

— Точно?! — алларец опять сильно встряхнул ее за плечи.

— Да!!! — заорала Керо наполовину от боли, наполовину от злости на бестолкового спутника.

— Садись, — Далорн вытащил из седельной сумки сухой шерстяной плащ, накинул на Керо и толкнул ее к лошади. — Не вздумай отставать!

— Куда мы поедем?

— В порт! В порт Бру они не попали: на середине пути нарвались на отряд стражников, ехавший навстречу. Эмиль попытался заговорить с ними и после первых же слов старшего пристава приказал Керо: «Молчи! Ни писка!».

— Что вы там шепчетесь? — рявкнул пристав, поднимая руку. Очередная молния показала Керо преотвратную картинку: на них с Далорном был нацелен десяток арбалетов.

— Сударь сбир, я отдаю распоряжения своему провожатому, — надменно ответил Эмиль. — По какому праву вы нас задерживаете?

— Вы огандец? — пристав тоже отметил акцент, с которым заговорил вдруг Эмиль.

— Не затруднит ли вас представиться?

— Джулио Бертинатти, полномочный посол Оганды, к вашим услугам, сударь сбир.

Мой провожатый — офицер гвардии господина барона Брулена, он сопровождает меня в порт.

— По какой причине вы следуете ночью в такую погоду? — пристав явно был упорным и дотошным.

— Господин барон Брулен счел для меня небезопасным оставаться в замке. Там происходят беспорядки. Вы едете туда?

— Да, господин барон вызвал нас. Что там происходит?

— Не имею достоверных сведений. В замке я находился проездом по приглашению господина барона. Утром в замке произошло крайне трагическое происшествие, – голос самозваного посла был холоднее струй дождя, которые лились на голову Керо.

— Когда стемнело, началась какая-то суматоха и господин барон сказал, что мне лучше переночевать на королевском постоялом дворе. Что случилось, сударь сбир?

— Это внутреннее дело… — помялся пристав. — Но вам, господин посол, стоит заглянуть в посольство. Есть вероятность того, что один из врагов короны попытается покинуть Собрану, чтобы спастись от королевского правосудия… В Оганде. Приказ об его аресте и выдаче, а также приметы, вы найдете в письме. Мы уже обратились с просьбой к посольским… — дотошный пристав старался подражать собеседнику, но говорить длинными витиеватыми фразами он не был приучен.

— Оганда не укрывает врагов короля Собраны, — сказал, словно сплюнул, Далорн.

— Как имя этого негодяя и в чем его преступление?

— Эмиль владетель Далорн из герцогства Алларэ. Вероятно, это он напал на замок Бру. Днем его видели у ворот, а после — с контрабандистами Лиги, едущим к замку. До этого он участвовал в покушении на особу короля. Мы получили приказ об его аресте еще седмицу назад, но ему удалось ускользнуть.

— Какой негодяй! Разумеется, в Оганде он не найдет укрытия! Королева Стефания никогда не примет человека, запятнавшего себя подобным! — до этого момента Керо считала, что «холодное негодование» — досужая выдумка, плод фантазии сочинителей романов… — Скажите, сударь сбир, безопасна ли дорога до порта или я могу попасть в засаду? Можете ли выдать мне сопровождающих?

— Дорога свободна, господин посол, мы все проверили. Сопровождающих… поймите, господин посол Бер… берт…

— Бертинатти, — едва ли не с омерзением повторил «посол». — Джулио Бертинатти.