Реаниматолог. Записки оптимиста

Спустя час мы поехали в рентгенкабинет. Мне пришлось надеть свинцовый фартук и дышать за женщину вручную, специальным мешком. Доктор завел электрод в ранее поставленный подключичный катетер, попал в сердце, проверил навязанным маленьким аппаратом ритм и зафиксировал коробочку к руке пациентки. Так мы были уверены, что умирать женщина от брадикардии не будет.

Интересно, что достаточно инвазивная процедура не вызывала у нас каких-либо негативных эмоций, наоборот, мы расслабленно рассказывали друг другу свои истории из медицины. Где-то смешные, где-то не очень, но весь процесс выглядел так, как будто один сидел за рулем машины и травил байки, а другой слушал. Спокойно, быстро, без суеты проведена операция.

Вскоре женщину вернули в палату и подключили к ИВЛ. Ее еще нужно исследовать на предмет – внешних причин возникновения практически фатальной аритмии.

В это же время поступил пьяный в дугарину сорокалетний мужчина. Нашли его на улице. Не дошел бедолага до дому. Хорошо одетый, упитанный, ему бы просто выспаться, но не то место он нашел для сна, прохладно уже. Мы его отка2пали, он проснулся, и в ту же ночь я отправил его в терапию.

В приемник вызвали к мужику, три зуба ему удалили днем. Че то плохо ему стало, привезли. Не стал забирать – полежал, покапали, одыбался, отправили в отделение, а может, домой. Не спрашивал – не до того было.

Тока думал прилечь, вызывали к мужику, около пятидесяти лет, худощавый, что до этого лежал в нашем отделении. Разрывы слизистой пищевода. Стал блевать кровью. Плохо ему совсем стало. Подумал он, что уже пришла смерть, запаниковал. Воздуха стало не хватать, да и в крови снизилась концентрация кислорода. Успокоил его анестетиками, перевел на управляемую вентиляцию легких. Кровотечение мы остановили, поднимем гемоглобин, и можно будет пробуждать, если не возникнет форсмажора.

А в изоляторе окончательно очнулся мужик с туберкулезным менингитом. Весь расписной, как матрешка. Поживет, пожалуй, еще.

А в другой палате лежала еще старушка. Рак желудка с микроперфорацией органа и возникновением гнойника в животе и перитонитом. Прооперировали ее, и сейчас она стабильная.

Непростая выдалась ночь. Полдня сегодня отдыхал…

Брадикардия

Только пришел на работу, поступила пожилая женщина из терапии…

Ей за семьдесят, а выглядит моложе, морщины не так выражены, ухоженна. Редко вижу наших старушек, которые не забили бы на свой внешний вид.

Я даже поначалу купился и поставил ей среднетяжелое состояние. Давление в норме, пульс обычный, ритмичный. Дыхание не страдает. Тошнит, и живот побаливает. За ее перевод договаривался доктор, до меня работавший. Там речь шла о блокаде проводящих путей и постановке кардиостимулятора. Но пульс в норме. Странно, вызвал хирурга по рекомендации терапевта. Но острого живота и так нет, я и без специалиста вижу.

Пошел в ординаторскую, написал дневник, некое лечение, без которого можно было бы и обойтись, судя по состоянию пациентки. Решил понаблюдать.

Прибежала санитарка, вызвали в палату. Женщине плохо. Тошнота, рвота, сознание стало спутанным и пульс уредился до двадцати, дыхание затруднено. Вот и причина – наша пациентка. Наша до такой степени, что если стоять и тупить, то вот-вот сердце тормознется.

Ввели атропин, ноль ответа. Чуть адреналина, пульс взвинтился до двухсот. Благо, адреналин быстро метаболизируется. Но я не стал ждать благостного результата – дал женщине отдохнуть, поспать. Ввел в наркоз и поставил трубку в трахею.

Вот жду теперь, когда приедут кардиохирурги и поставят временный кардиостимулятор.

Друг

Пожалуй, выключу на время блогера…

Эта запись дневниковая, хотел умолчать, не писать, но ведь на то он и дневник, чтобы поведать ему перипетии окружающего мира, проходящего сквозь призму моего сознания, мои эмоции.

Вся моя и жизнь моих друзей, коллег крутится вокруг одного нам родного человека. Сегодня, я думаю, могу провести некую грань, некий этапный эпикриз.

Мы все теперь в ожидании. Сегодня, когда мы сидели на пятиминутке, мы, получив анализы, данные обследования, консультации специалистов, можем говорить, что работу мы все проделали большую и все органы сохранили в хорошем состоянии, все, что ниже шеи, функционирует в обычном режиме. Это далеко не всегда удается, больные после настоящей реанимации, в первые же сутки страдают нарушением всех систем организма.

Но мы так и не знаем, что происходит с мозгом, он, без сомнения, не мертв, но насколько он жив, будут первыми судить мои коллеги из хабаровского госпиталя. Мы отправили нашего коллегу туда. Теперь от нас ничего не зависит.

Кто-то, наверное, не в курсе, что произошло.

Друг у меня перенес клиническую смерть. Так непонятно и глупо. Анафилактический шок на банальный препарат, настолько банальный и широко используемый, что закладывается впечатление, что его подделали. Даже упаковка какая-то другая. Цефтриаксон. Удобный и эффективный антибиотик. Он сам принес и попросил уколоть. Укололи. Через несколько минут отъехал. Не потерял сознание – умер.