Реаниматор

– За-а-аткни-и-и-сь! С-у-у-к-а-а-а!.. – прорычал Руслан. С грудным воем выхватил из кармана куртки «ТТ», выбросил ствол в сторону протоиерея и, зажмурившись, принялся заполошно давить указательным пальцем на спусковой крючок.

Отец Сергий затих и обмяк после первого же выстрела – пуля угодила ему в шею, нанеся смертельную рану. А Руслан продолжал снова и снова исступленно нажимать на спуск, пока пистолет, выплюнув последнюю пулю, не затих. Только тогда бандит медленно опустил руку с оружием и открыл глаза. Грудь его часто вздымалась, по лицу текли крупные капли пота.

Все было кончено.

Руслан успел ощутить, как из желудка к горлу поднимается скользкий ком. В следующую секунду его тело изогнулось пополам. Его вытошнило несколько раз подряд, тяжело, до звездочек в глазах. Пистолет выпал из ослабевшей руки в вязкую, зловонную лужу. На то, чтобы отдышаться и прийти в себя, Руслану потребовалось не меньше минуты.

– Ни фига себе струя! – только и смог прошептать уже давно стоявший за спиной Флоренского Спиногрыз. – Кто бы мог подумать, что этот поп останется здесь на ночь… Ты как, братан, отошел?

– Тебе что приказано делать?! – медленно обернувшись, Руслан смерил подельника таким яростным взглядом, что Спиногрыз невольно попятился.

– Так я… это… услышал, – пролепетал он.

– Вот и занимайся тем, чем должен! – Флоренский-младший с силой ударил бывшего каскадера-раллиста кулаком в грудь. – Бегом!

– Ладно, ладно, ты че гонишь, в натуре?! – огрызнулся Спиногрыз. – Совсем охуел… Подумешь, попа грохнул! У него что, три яйца?! Или кровь синяя?! Придурок лагерный…

Все последующее Руслан видел словно через мутное искривленное стекло.

Вот он находит за выдвижной стенкой сканирующее устройство с красным огоньком светодиода. Вставляет в него чип. Вместо красного тут же загорается зеленый огонек. Сигнализация отключена. Он плывет в зал, краем глаза замечая, как надувший щеки Спиногрыз с сосредоточенной рожей острым тесаком вспарывает брюхо лохматой беспородной псине, прибитой гвоздями к кресту. Спиногрыз достает коробку со слабительными таблетками, высыпает на ладонь несколько штук и глотает. В ожидании действия лекарства ходит по храму с пластиковой коробкой и разбрасывает приобретенных в зоомагазине живых пупырявых лягушек. Некоторых сразу же, с хлюпаньем и хрустом, давит ногой… Достает из рюкзака баллончик с алой нитрокраской и, высунув от усердия язык, малюет на покрытых фресками стенах и на иконостасе пентаграммы и «число зверя» – три шестерки…

Тем временем Руслан без труда освобождает Тихвинскую икону от бронированного стекла, достает старинную доску, бережно заворачивает в мягкую детскую пеленку с зайчиками и ежиками, прячет в легкую спортивную сумку, ставит на место оригинала копию, надевает спецназовский противогаз. Натягивает поверх хлопчатобумажных специальные защитные перчатки, открывает литровую бутыль с коктейлем из двух видов кислоты и тщательно, со всей осторожностью поливает подделку этой адской смесью. Доска мгновенно чернеет, краски превращаются в кипящую пену…

Наконец бутыль почти пустеет. «Для контраста можно побрызгать остатками кислоты на две соседние иконы. Эти горят еще лучше… Бутылку разбиваем об колонну. Как там дела у Спиногрыза? Ага! Закончил рисовать, суетливо ставит на пол аэрозоль, страдальчески кривит рожу, бежит к распятой на кресте, очень натурально оскалившей пасть выпотрошенной псине. Торопливо стягивает джинсы, приседает…

Ну вот, кажется, закончили… Чип от сигнализации! Чуть не забыл… Вернуться в комнату, к трупу, и положить на стол. Пусть сыскари ломают голову, дубликат это или поповский оригинал. Они как близнецы. А где старик прятал свой ключ – хрен кто знает!..

На Спиногрызе лица нет. Иссиня-бледный. Третий раз снимает штаны, с матюками садится на корточки и гадит на пол храма. Дерьма в животе уже нет, а его все несет и несет… На этот случай с собой есть памперс для взрослых, страдающих недержанием. Надевай, мудила, хватай рюкзак и быстрее рвем когти!

Свежий воздух, наконец-то!.. Дверь храма оставляем открытой, как положено… На ней рисуем еще три шестерки… Хватит, и так утром рехнутся… Теперь кустами, через сквер, к проходному двору. Еще сто метров до оставленной в переулке форсированной «субару»…

Все! Кажется, вырвались! Эй, Спиногрыз, чего такой кислый?! Опять нахлыстом пошло?! Это ничего, братан, за двадцать пять кусков зелени можно и обхезанным посидеть! Ха-ха! Отец, бляха муха, будет ва-аще в отпаде…

Вот только сердце… Жмет, спасу нет. И дышать тяжело, воздуха не хватает. Там, на углу, кажется, будет дежурная аптека. Нужно тормознуть и купить нитроглицерин. Да чтоб тебя, сука! Словно клещами дерет… Больно-то как, Господи!»

Глава 39