Реанимация сознания

– Если ты имеешь в виду, страх перед неизвестностью, которая, рано или поздно, поджидает каждого из нас!.. – выдержав паузу, Лобов продолжил. – …Я действительно, вовсе этого не боюсь. Потому как наверняка знаю о том, что там, за последней жизненной чертой имеется своё продолжение. Точнее, я этого не знаю, я это чувствую на каком-то внутреннем, неведомом мне уровне. Тогда как причину тех знаний следует искать в событиях двадцатилетней давности!.. – и тут Алексей Викторович вдруг резко сменил тему разговора. – …Григорий Иванович, ты уже вышел на пенсию?

– Конечно!.. – усмехнулся тот, к которому и был обращён вопрос. – …Как-никак, а уж седьмой десяток успел разменять.

– И кем же, если не секрет, ты ранее трудился?.. На какой должности?

– До пенсии я был директором обувной фабрики! – с определённой гордостью ответил Григорий Иванович.

– Это которой?.. – в некотором удивлении поинтересовался Лобов.

– Той самой фабрики, которой более нет!.. – тяжело вздохнув, ответил Алексею Викторовичу собеседник. – …Новый хозяин предпочёл сравнять рабочие цеха с землёй. На данном месте, ныне строиться престижный микрорайон. Как-никак, а самый центр города – земля и недвижимость там нынче в цене!

– Получается, у тебя была сугубо мирная профессия!.. – подытожил Лобов, после чего продолжил. – …Ну, а мне, в отличие от тебя, пришлось не только послужить на офицерских должностях, а ещё и повоевать. Так вот, друг мой, Гриня!.. Во время той самой службы, в декабре девяносто девятого года, я столкнулся с историей!.. Или точнее было бы сказать, с обстоятельствами, которые на протяжении последующих двадцати лет, с регулярным постоянством будут будоражить моё подсознание, от которых я непременно буду просыпаться в холодном поту!..

Уже на берегу, разложив рыболовный скарб и закинув удочки, Григорий Иванович присел на корягу рядом с Алексеем Викторовичем.

– Пожалуй, самое время продолжить ранее начатый разговор.

– Ты это о чём? – в непонимании переспросил Лобов.

– Рассказывай, что ж на самом деле с тобой приключилось в самом конце минувшего столетия? – напомнил Иванович.

– Ах, вот ты о чём!.. – наконец-то сообразил Алексей Викторович. – …Как сейчас помню!.. Приключилась та история тридцать первое декабря одна тысяча девятьсот девяносто девятого года. Считай, в самый последний день минувшего тысячелетия. Речь ныне пойдёт о событиях второй чеченской войны, относящиеся к штурму Грозного федеральными войсками.

В тот день столица Чеченской Республики оказалась полностью освобождена от вооружённых бандформирований чеченских сепаратистов и исламистов.

Если помнишь, то режим контртеррористической операции был введён в Ичкерии в последних числах сентября того же года. Данное решение отчасти стало ответом на нападение базировавшихся на территории Чечни незаконных вооруженных формирований на Дагестан в августе девяносто девятого, а также на серию крупных терактов в сентябре, когда были взорваны многоквартирные жилые дома в Буйнакске, Москве и Волгодонске.

Если вкратце, то во второй половине сентября, войска объединенной группировки войск блокировали Чечню со стороны Ставропольского края, Северной Осетии, Ингушетии и Дагестана. Тридцатого сентября началась наземная операция. Ну, а к декабрю федеральные силы уж контролировали всю равнинную (то есть, северную) часть Ичкерии. В свою очередь боевики сосредоточились в Грозном и в ряде горных районов. Чуть позже Грозный был окружен войсками федеральных сил. Именно тогда я, в звании капитана, прибыл в Чеченскую Республику, и практически сразу влился в боевые действия по освобождению столицы Чечни.

Подразделения, атаковавшие город, постепенно преодолели сопротивление противника и к концу января двух тысячного года группировка «Восток» продвинулись дальше других отрядов, оказавшись едва ли не в центре города, на площади Минутка, важнейшем стратегическом узле обороны противника. Ожесточенные бои за означенную ранее площадь завершились тридцать первого января победой российских войск. Главные силы сепаратистов и их резервы были полностью разгромлены!..

Выдержав продолжительную паузу, Алексей Викторович продолжил.

– Впрочем, о тех знаменательных событиях я узнаю несколько позже, лишь через три месяца. Ну, а тогда, тридцать первого декабря, в самый канун Нового года!.. В общем, наше подразделение попало под ожесточённый миномётный огонь противника. Отлично помню, как пытаясь сменить боевую позицию, я вскочил на ноги и, максимально прижимаясь к земле, устремился к бетонным руинам одного из разрушенных зданий.

Тут-то и бабахнуло что-то очень-очень мощное. Буквально за моей спиной!

Последнее, что я помнил – так это взрывную волну, поднявшую меня в воздух. Моё тело подбросило над землёй метра на три или четыре. Те бетонные плиты, к которым я ранее стремился, оказались под моими ногами. Именно эта самая картина, когда я, оторвавшись от земли, взмыл в воздух!.. Всё это, в самых мельчайших подробностях и зафиксировалась в моей памяти. А потом…

Лобов вновь о чём-то надолго задумался. После чего, продолжил в несколько отрешённом тоне.