«Ребенки» пленных не берут

Джигиты дрались как бешеные. Если еще утром Шабдолову приходилось гнать их вперед чуть ли не пинками, то сейчас… Впрочем, сейчас никуда идти было не надо. Даже невозможно. Всё, что мог сделать Ахмет с остатками своих войск — занять круговую оборону и отстреливаться, придумывая способ сообщить противнику о готовности к капитуляции.

А ведь утром всё еще было так неплохо. На рассвете наемники вошли в ущелье, гордо перешагивая через грязь, вынесенную селем. Не сказать, чтобы им это сильно нравилось, но не спорили. Тем более что личная гвардия Шабдолова шла сзади, готовая мгновенно погасить любое неповиновение пулей в затылок.

Склоны не взрывались. Сели не сходили. Джигиты прошли через разрушенный кишлак, дошли до того места, где еще вчера днем заканчивалась дорога, еще немного продвинулись вперед…

И тут везение кончилось. Боковой склон грохнул, выбрасывая в сторону наступавших сотни небольших камней. Как?! Откуда?! Даже, если заряды были заложены заранее, сель должен был смыть их к шайтану! По меньшей мере, оборвать провода.

Джигиты залегли, потом потихонечку начали отползать назад. Больше часа ушло на наведение порядка, после чего снова двинулись вперед. В ответ за перегибом взвыли танковые двигатели! Шабдолову стало не по себе…

Про танки баши не говорил. И разведка молчала… Только через несколько минут Ахмет сообразил, что во всем Зеравшанском ущелье не было ни одного танка. Это опять какой-то обман! Ну что ж, «духи»! Счет к вам растет очень быстро!

Ахмет снова отдал приказ! Хмурые джигиты начали подниматься на склон.

Тут же навстречу плотной цепи, посыпались камни. Не крохотные камешки, опасные только скоростью, а большие булыжники, размером не меньше человеческой головы, а то и целые скалы, величиной с половину коша.

Бек не знал, что наверху четыре бульдозера во главе с Пушистиком деловито снуют между заранее приготовленными гранитными курганами, обрушивая вниз камни в немыслимых для природных условий количествах. Зато он хорошо понимал, чем может закончиться подобная ситуация, если продлится дольше. Срочно отступать!

Но приказа не понадобилось, джигиты и так бежали, что было сил. Однако удрать удалось далеко не всем: камни катились не только и не столько со штурмуемого склона, сколько с бокового, того самого, что совсем недавно так удачно отстреливался камнеметными фугасами.

Шабдолов поневоле задумался. Потери были достаточно велики, а врага так и не видно. Раздумья были прерваны отчаянной стрельбой ниже по ущелью. Это еще что? Там же никак не может быть врага! Обошли по горам?

— Бек, — закричал прибежавший снизу джигит. Простреленное плечо, разорванный халат… Но оружие не бросил, пальцы с въевшейся навечно грязью крепко сжимают цевье… Аллах, ну почему все мои не столь храбры, как этот вчерашний дехканин?! — Снизу идут матчинцы! Много!!

— Кто?! — удивился Ахмет, багровея от ярости. — Эти откуда взялись?

— Не знаю, — испуганно пролепетал воин, мигом утратив остатки храбрости перед разгневанным командиром, — но точно они.

Ахмадовцев зажали на открытом месте между опушкой леса, на которую успели не только выйти, но и закрепиться «грязные дехкане», и крутыми склонами, с которых при попытке штурма опять начинали катиться камни. Однако на этом неприятности не кончились. Со склонов заговорили снайперки. Сколько было стрелков — неизвестно. Не один, не два и даже не десять: меткий огонь выбивал джигитов одного за другим.

А через несколько минут, на перепуганное войско с адским воем начали сыпаться мины. Со стороны входа в ущелье. Раньше у Матчи минометов не было. Это говорило… Нет, это кричало и вопило об одном: баши Бодхани больше нет, Зеравшан занят Матчой, и джигиты погибают под огнем собственного оружия, захваченного врагами в опустошенном Айни.

Всё было кончено. Надо было сдаваться. Но кому? Шабдолов до сих пор не видел ни одного врага впереди. А сзади… Люди Рахмановых, озлобленные двенадцатью годами непрекращающейся войны, пленных не брали.

Прижатые к стене джигиты не хотели умирать просто так. В бессильной злобе расстреливали склоны, неприцельно били по лесу.

Шабдолов прекрасно понимал, что драгоценные в этой ситуации боеприпасы расходуются без толку. Лишь крошатся древние скалы, да содрогаются деревья, принимая в себя шальные пули.

Оставался единственный выход: попробовать прорваться вниз, пока не перестреляли всех, как куропаток.

Вот в чем никто не смог бы обвинить Ахмета Шабдолова, так это в трусости. Несостоявшийся баши сумел поднять джигитов в последнюю безнадежную атаку. И когда с опушки по набегающим бойцам ударили пулеметы, умер одним из первых. Глупо и бесполезно, ничего не сумев изменить своей смертью. Но, как воин: в бою и с оружием в руках. Может быть, за это Аллах милосердный простит ему часть столь многочисленных грехов…

Таджикистан, Фанские горы, Мутные озера

Санька