Ребенок от босса-негодяя

Не для этого я два года жил в клетке и пошёл на сделку, которая внесла в мою жизнь значимые коррективы. Теперь в моей жизни есть то, от чего я никогда не смогу отказаться. И то, что Насте придётся принять.

– Моя, – шепчу, глядя на мило спящую Настю. Аккуратно свободной рукой убираю с её лица мешающую прядь, открывая себе больше вида на ту, по которой сходил с ума и ради которой был готов сорваться и прилететь в Россию в любой момент. – Была и будешь. Только моя…

За эти два года стала ещё красивее, взрослее, но уставшей. И этого я себе, пожалуй, никогда не смогу простить. Я довёл её до этого. Заставил жить без меня, чтобы прокормить и вырастить нашу с ней дочь.

Но больше я не позволю ей уставать. Теперь её финансовая обеспеченность полностью моя задача.

Даже не верится, что передо мной именно моя Настя. Девушка, которая вскружила мне голову. Которая заставила меня влюбиться в неё вопреки всему. Моим убеждениям о том, что меня нельзя любить. О том, что любовь – слабость. О том, что я не достоин любви. О том, что я не могу подвергнуть кого-то опасности.

Ведьма…

– Если не прекратишь на меня смотреть, я тебе сломаю нос, – сонно бурчит и поворачивается в моих руках, заставляя меня улыбнуться.

И я ей верю. Каждую её тренировку в охранном агентстве по камерам видеонаблюдения смотрел. И бесился, когда парни ей помогали. Трогали её. Ставили удар, ненароком касаясь того, чего нельзя. Даже составил список тех, кого уволю.

Но сейчас меня радует одно: она предупредила меня об угрозе, а не сломала нос сразу. Пожалуй, это хороший знак и значительный прогресс.

– Насть, прости… – шепчу ей на ухо и спускаюсь губами к её шее, за что получаю локтем в рёбра. – Понял. Не дурак, – соглашаюсь с её условиями, кряхтя от боли. – Можно было вначале словами… Больно ведь. Ты только про нос предупреждала. А здесь рёбра. Больно!

– Зато мне эти два года было сладко, – отвечает и встаёт с кровати, пользуясь тем, что я её выпускаю из своих объятий.

– Насть, не уходи! – прошу её, смотря за тем, как она по всей комнате ищет свою сумку. – Я поговорить хочу и всё объяснить.

– Я не готова сейчас тебя слушать, – произносит, оторвавшись на пару секунд от поисков. – У меня дома дочь одна с няней. Я из-за тебя, дурака, и так задерживаю женщину. А у неё, между прочим, своя семья есть. Свои дела и заботы!

– Я тебя отвезу домой и по пути поговорим, – предлагаю, готовый на этот шаг.

Да, опасно говорить о таком в машине, но иного варианта она мне не даёт.

– Не стоит, – останавливает не только словами, но и взглядом. – Мне нужно время, чтобы принять факт того, что ты жив. Я смирилась с тем, что тебя больше нет в моей жизни. И теперь… всё поменялось.

– Настя, я не мог поступить иначе!

– Я так и поняла, – бросает, выходя из комнаты, в которую нас на ночь поселил Лапин.

Привстаю на кровати и долго смотрю на закрытую дверь, осознавая, что получить её прощение будет и правда сложно. И не потому, что я сделал что-то не так. А потому, что она слушать не хочет. Но опять же в этом моя вина.

Как быть?

Как заставить её выслушать меня?

Понять?

Простить?

Вернуться ко мне? Вместе с Розой?

Под моим взглядом дверь вскоре открывается и в комнату входит Рустам, недовольно мотая головой. Только его осуждения и насмешек мне сейчас не хватало.

– Таблетку от похмелья принести? – заботливо интересуется, явно издеваясь.

– У меня нет похмелья, – произношу и встаю с кровати.

– Ты вчера был в стельку, – напоминает парнишка. – И нет похмелья? Суперспособность такую обрёл? Где взял? Скажи, может мне тоже надо! – смеётся.

– Чтобы было похмелье, надо пить, Рустам, – раздражённо отвечаю, найдя свой телефон и вызвав водителя по сообщению. – А я уже два года не пил.

– Но вчера…

– На войне все средства хороши, Рустам, – прерываю его, давая понять, что вчера всё было спектаклем для одного зрителя. И он сработал. Настя осталась со мной. Дала понять, что всё ещё любит и есть у нас шанс на отношения. – Я бы никогда не выпил на самом деле. Я обещание дал.

– Кому?

– Важному для меня человеку, – хмыкаю. – Я поеду к себе домой. Меня там ждут.

– Кто? – задаёт вопрос, на который я пока не собираюсь отвечать. Но, к счастью, меня спасает моя же погибель. Рыжее цунами, которое меня может уничтожить, но не сделает это, потому что как бы сильно она меня не ненавидела, так же сильно и любит меня.

– Назарчик, сладенький мой, – тянет Алиса, опершись о дверной косяк. – Поболтаем? Обсудим варианты твоего НАСТОЯЩЕГО убийства?

– Алис, давай не сейчас! – бросаю девушке. – Я тоже рад тебя видеть, но правда не до тебя и твоих закидонов.

– Моих закидонов?! – восклицает. – Да ты, хламидия лишайная, Настю до выкидыша довёл своими фокусами. Свалил, значит, оставив её одну. Жил себе счастливо и…

– Харе! – перебиваю её, подойдя к ней и остановившись в шаге. – Если ты не заметила или не увидела, то я все эти два года помогал вам всем. Кариму с Катей, когда у них проблемы начались с доками. Вам с отцом, когда твоя мать объявилась. Насте помогал. И пусть вы не видели моего лица, я вас не оставлял одних!