Ребята Джо

— Они действительно нравятся мне больше, и вся моя комната полна букетами, которые какая-то добрая фея оставляет у моих ворот. Но мне кажется, я знаю теперь, кому я за них обязана, — сказала мисс Камерон, переводя глаза от того букета, который она держала в руках, на такой же, стоявший на столе. Яркий румянец на щеках Джози и ее улыбка выдали ее раньше, чем она сказала голосом, полным любви и восхищения:

— Простите мне эту вольность, но я не могла удержаться. Я так преклоняюсь перед вами, что, не имея возможности проникнуть к вам лично, я была рада думать, что мои розы доставляют вам удовольствие.

Что-то в голосе девочки и в характере ее подношения тронуло артистку, и, притянув Джози к себе, она сказала ей просто:

— Они мне доставляли очень большое удовольствие, моя милочка. Похвалы мне надоели, но такое отношение, как ваше, для меня очень ценно.

Среди множества рассказов о частной жизни артистки Джози между прочим слышала, что мисс Камерон много лет тому назад потеряла жениха и с тех пор жила только для искусства. Девочке показалось сейчас, что в этом рассказе есть доля правды, и жалость к этой красивой одинокой женщине отразилась на ее живом лице. Но, словно желая позабыть о прошлом, ее новая знакомая сказала тем повелительным тоном, который так подходил ей:

— С чего же мы начнем? Вероятно, с Джульетты; чего она только не вынесла, бедняжка!

Джози действительно очень хотелось начать с несчастной повести Ромео и затем продолжать Бьянкой, Полиной[18]

и кое-какими излюбленными кумирами начинающих артисток. Но, обладая большой проницательностью, она вспомнила совет дяди Лори и решила воспользоваться им. Поэтому вместо предполагаемой напыщенной тирады она продекламировала сцену сумасшествия Офелии, и сделала это очень хорошо, так как неоднократно проходила ее с профессором в колледже.

Джози была, конечно, еще слишком молода, но ее белое платье, распущенные волосы и живые цветы, которые она рассыпала на воображаемую могилу, содействовали иллюзии. Она пела песенки Офелии нежным голосом и, перед тем как исчезнуть за занавеской, бросила, уходя, такой прощальный взгляд, что вызвала неожиданные аплодисменты со стороны своего строгого критика.

Ободренная ими, Джози радостно возвратилась обратно.

— Отлично, лучше, чем я ожидала. Попробуйте что-нибудь другое.

Джози взялась за монолог Порции[19] и декламировала очень хорошо, делая надлежащие ударения во всех красивых местах. Затем, не выдержав, она взялась за сцену Джульетты на балконе и кончила сценой отравления в склепе. Она была уверена, что превзошла самое себя, и ожидала одобрения. Звонкий смех мисс Камерон возмутил и удивил ее, и Джози спросила учтиво, но холодно:

— Дома находили, что эта сцена мне удается лучше других. Я жалею, что вы с этим не согласны.

— Душечка, вы играете ее ужасно, да иначе и быть не может. Что вы можете знать о любви, страхе или смерти? Оставьте их в покое, не беритесь за трагедию, пока вы не подготовитесь к ней.

— Но вы аплодировали Офелии?

— Да, эта сцена была очень мила, и всякая неглупая девочка сумела бы справиться с ней. Но настоящее значение Шекспира еще недоступно вам, моя милая. Лучше всего вам удалась комическая роль, там вы проявили действительный талант: было смешно и трогательно, а в этом и кроется настоящее искусство. Не теряйте его. Вы хорошо продекламировали монолог Порции, продолжайте в том же духе; это развивает голос, учит выразительности. У вас хорошие голосовые данные и природная грация, что очень важно и с трудом приобретается школой.

— Я рада, что нашлось хоть что-нибудь, — вздохнула приунывшая Джози, которая тем не менее решила не сдаваться без боя.

— Милая моя девочка, я вас предупреждала, что вы не будете довольны мною, но я должна говорить с вами откровенно, если вы хотите, чтобы я помогла вам. Мне приходилось это делать для многих в вашем положении, и большинство никогда не простило мне моих слов, хотя правда оказалась на моей стороне и, в конце концов, они сделались теми, кем я им советовала быть: хорошими женами и счастливыми матерями. Немногие продолжали настаивать на своем и сравнительно преуспели на новом поприще. Об одной вы, вероятно, скоро услышите: она талантлива, необыкновенно терпелива, обладает красивой наружностью и недюжинным умом. Гении встречаются редко, и даже в пятнадцать лет их бывает трудно распознать.