'Речь гнева', или Соображения по поводу ремесла

Возможно, я тупой, непроходимый идеалист, но я пытаюсь достучаться чеховским интеллигентским "молоточком" до закупоренных душ этих, которые "демдомкраты", которые старинными и новейшими способами добывают, выколачивают, вымаливают, достают "большую деньгу" и устремляются за роскошными покупками, экспресс-услугами, в круизы, в казино, в собственные усадебки и виллы.

Так вот, господа, где ваше звериное инстинктивное чувство самосохранения, куда же вы его, убогие, засунули?!

Мерзопакостное зрелище - наблюдать за прихлебаем-господинчиком, за его чрезвычайно "изячными" метаморфозами, изломом таза, хвоста мелкоиграющего. В особенности изящные представления получаются у творческих личностей, имеющих весомые советские знаки отличия: народный артист, всенародно почитаемый (и печатаемый когда-то очень широко) писатель...

Есть что-то неистребимо порочное, кукишное, лакейское, лизоблюдное у существа с творческо-удачливо-советской биографией. Причем эти "изячные" господа начинают изячно-недоуменно выражать свое верноподданное неодобрение не в связи с увиденным и услышанным ужасом, но лишь под влиянием и науськиванием других оперившихся монстров, жаждущих все еще теплого тела матери России.

Самое примечательное и загадочное, что наблюдающая и подзуживающая публика и всякого рода выпестованные профессиональные паханы и насильники, если не все, то большинство из них, как бы исповедуют древнюю христианскую русскую веру - православную. То есть носят распятие, ладанки, посещают церкви, даже как бы меценатствуют, дают копеечку на восстановление и строительство новейших храмовых сооружений. Перед каким-нибудь сволочным делом идут в храм, ставят свечи перед нужными образами, прося помощи и удачи.

Освящение всяческих злачных мест и отпевание паханов по всем церковным канонам - эти ритуалы стали своего рода общим местом в жизни новейших прихожан. И все эти новейшие причуды полуатеистов, полумистиков любовно и профессионально фиксирует японская видеокамера, а то и прямая трансляция по центральным каналам телевещания...

Суета сует процветает. Ничто не ново под луной. Ибо все суета и томление духа, говорил Проповедник Екклесиаст.

***

Так все-таки что же это за ремесло такое - писательство? Надо полагать, что сие ремесло для избранных, странных, чудных, сумасшедших, как бы всегда не от мира сего. Сочинительский дивный цех... приобщиться к которому всегда жаждали (и по сию пору жаждут) и великие мира сего: диктаторы, цезари, цари, императоры, вожди, генсеки, президенты.

В сущности, сочинительство - это кощунственное занятие дерзкого человеческого существа. Сочинительство - это строительство-творение собственной живой действительности, в которой я - автор - един в вечной двойственной сущности: я - есть свет и тьма. Чем более я светоносен, тем меньше мглы в моих творимых мирах.

Если бы сие было так однозначно.

Истинный автор всегда подневолен. Он в бесконечном плену собственного дара. Существует так называемое понятие - искра Божия. Писатель Божьей милостью...

Я же полагаю, что существуют и иные истинные авторы, носящие в себе черную искру - дьявольскую, но вместе с тем имеющие безусловное влияние своим небожественным творчеством на массовое читательское сознание. Причем творцы, отмеченные и божьей милостью и дьявольской метой, стоят как бы в одном ряду, название которому - классики.

Среди десятков имен их есть авторы, бережно хранившие в своем даре печать божественную, есть искренне носившие в себе, в своих творениях сатанинское начало-семя, а есть и те, которые сами во всю свою сознательную творческую жизнь так и не сумели разобраться, что же в их душе преобладает.

Мне, как рядовому читателю, всегда были как бы роднее именно эти, вечные мученики, вечно сомневающиеся, вечно борющиеся за свой дар, вечно терзаемые желанием заглянуть в пропасть Ада. В качестве примера подобного титана возможно единственное гениальное имя - Федор Михайлович Достоевский.

Я уверен, что гений Достоевского будет наиболее надобен, востребован совсем уже недалеким грядущим христианским тысячелетием. Именно неспокойный, неуютный, жестокий, эсхатологический гений русского имперского писателя помогает приблизиться к вечной загадке, - что есть существо, прозываемое человеческим?

Человек ведь есть и духовное, и животное существо, - эта нехитрая очевидная фраза принадлежит еще одному нашему русскому богу словесности Льву Толстому.

Как бы тривиально ни звучала сегодня эта как бы легкодоступная мысль - именно она всего ближе к аксиоме всего рода человеческого. От начала своего до нынешнего дня, в преддверии Судного часа.

Что поделаешь с нами, человеками, ежели мы все делаем для скорейшего приближения страшного часа.

Безусловно, и я небезгрешен, со всеми своими претензиями на истинное обладание писательским даром. А ты пиши, терзайся, с ума сходи, хандри, молись и воскресай в работе, - пиши!

И я пытаюсь найти свое слово.

1996г.