Речной бог

Я не видел, куда шел, горячие слезы ослепляли меня. Опять и опять я проклинал себя за то, что был таким мягкосердечным и сентиментальным дураком, но это не помогало. Я никогда не мог пройти мимо страданий живых существ или людей, в особенности красивых и благородных.

– Проклятие, Таита! Где ты пропадаешь? – обрушился на меня Тан, когда я взобрался на борт ладьи. – Идет бой, войско не может ждать, пока ты там мечтаешь!

И все-таки он не бросил меня на берегу!

Тан даже не стал слушать, когда я попросил дать людей, чтобы отправиться в пустыню за табуном сбежавших лошадей. И сразу оборвал меня:

– Я не желаю иметь дело с этими грязными, погаными тварями! Мне жаль только, что воины позволили им бежать и не перебили всех до одного. Пусть львы и шакалы исправят их ошибку! – Я понял, что он ненавидит лошадей так же, как и последний невежественнейший мужик его отряда.

– Ты ли стоял рядом со мной на равнине Абнуба? – Обычно я не вступаю в громкий спор на людях, но его упрямство разозлило меня. – Или это был какой-то тупоголовый дурак? Разве ты не видел, как будущее несется на тебя под грохот копыт и колес и рубит на части твоих воинов? Неужели ты не знаешь, что без колесниц и лошадей и тебя, и Египет ожидает гибель?

Наша дружеская перепалка проходила на кормовой надстройке «Дыхания Гора». Подчиненные Тана замерли, онемев, когда услышали, как раб называет Великого льва Египта и командующего всеми войсками тупоголовым дураком. Однако я уже не мог сдержаться.

– Боги принесли тебе удивительный дар! Три сотни лошадей были у тебя в руках! Я построю тебе колесницы. Неужели ты настолько слеп, что не понимаешь этого?

– У меня есть корабли! – заорал в ответ Тан. – Мне не нужны эти отвратительные каннибалы. От них воротит всех приличных людей и добрых богов! Это существа Сета и Сутеха, я не желаю иметь с ними дела.

Я слишком поздно понял, что поставил Тана в такое положение, когда тот уже не мог уступить. Он был умным и рассудительным человеком до тех пор, пока не задета его гордость. Я понизил тон и заставил свой голос звучать медоточиво.

– Тан, выслушай меня, пожалуйста. Я держал на руках голову одного из этих животных. Они сильные, но поразительно нежные. В их глазах светится ум верного пса. Они не едят мяса…

– Откуда ты это знаешь? – насмешливо спросил он, скрывая оскорбленную гордость.

– По зубам. У них нет клыков и когтей хищников. Среди копытных только свиньи едят мясо, а это не свиньи. – Я увидел, что Тан колеблется, и продолжил: – Если тебе этого недостаточно, посмотри на припасы, которые гиксосы переправили через реку. Разве нужна такая гора сена, чтобы кормить стадо человекоядных тварей?

– Мясо они едят или сено, я с тобой спорить не буду. Ты слышал мое решение. Пусть эти проклятые лошади погибнут в пустыне. Таково мое последнее слово.

Он гулко зашагал прочь, а я пробормотал себе под нос:

– Последнее слово? Посмотрим.

Как правило, я могу добиться своего от моей госпожи, а ее слово в Египте теперь было последним. Я отправился к ней в тот же вечер, как только царская барка присоединилась к боевым ладьям.

Без ведома командующего всеми войсками и возлюбленного царицы я показал ей маленькую модель колесницы с вырезанными из дерева миниатюрными лошадьми, которых я специально сделал для нее. Царица Лостра была очарована. Конечно же, она не видела, как отряды колесниц на полном галопе несутся на египетские войска, и они не успели пробудить в ее сердце ненависть, как у большинства воинов. Когда я сумел увлечь ее, стал описывать смерть жеребца в таких душераздирающих подробностях, что мы оба разрыдались. Она не может устоять перед моими слезами, – впрочем, как и я перед ее.

– Ты должен немедленно отправиться в пустыню и спасти этих чудесных животных. Когда ты найдешь их, я приказываю тебе снарядить отряд колесниц для моих войск!

Если бы Тану удалось опередить меня, царица вряд ли отдала бы такой приказ и история нашего мира была бы иной. Теперь Тан так разозлился на меня за мой обманный ход, что мы чуть было не рассорились с ним. Никогда еще мы не были так близки к разрыву.

По счастью, царица Лостра приказала мне как можно скорее высадиться на берег и отправиться за лошадьми, поэтому я смог избежать его гнева. У меня оставалось лишь несколько часов на сборы. Помощника себе я получил там, где никак не ожидал найти.

Мне никогда не нравился Гуи, сорокопут, захваченный в Галлале. Теперь он командовал одной из ладей, но Тан сжег ее в Абнубе, Гуи стал кормчим без ладьи и, естественно, искал повода отличиться. Он нашел меня, как только слух о моем поручении распространился по флоту.

– Что ты знаешь о лошадях?

Его вопрос застал меня врасплох.

– Ну, наверное, поменьше твоего? – насторожился я.

– Когда-то я был сайсом, – похвалился Гуи в своей обычной очаровательной манере.

– А это кто такой?

– Конюх, тот, кто заботится о лошадях.

Я в изумлении уставился на него:

– А где ты видел лошадей до кровавого побоища при Абнубе?