Речной король

Натаниэль поднял глаза, посмотрел сначала на Эйба, затем обернулся и увидел Гарри Маккенну, который болтал на крыльце спортивного зала с несколькими приятелями. Этот день был наполнен изменчивым желтым светом, но воздух все равно был холодный. Как только Натаниэль увидел Гарри, он зашелся ужасным кашлем, и не успел Эйб его остановить, как он развернулся и побежал по тропинке. Некоторое время Эйб бежал за ним, но сдался, когда Натаниэль затерялся в толпе учеников.

В этот вечер Эйб чувствовал, что тучи у него над головой сгущаются, как чувствовал это всегда, когда был мальчишкой. И точно, прямо на следующий день, когда он собирался уже оставить свой пост в школе, чтобы пообедать в «Селене», рядом со старым «крузером» Райта на стоянке перед «Меловым домом» затормозили Глен Тайлз и Джоуи Тош. Эйб подошел и наклонился к окну поговорить с Гленом.

— Вижу, ты в последнее время сам себе составляешь расписание, — сказал Глен.

— Это временно, — заверил его Эйб. — Я отработаю все часы, которые пропустил.

Глен настоял, что сам отвезет Эйба на обед, хотя Эйб и заверял его, что в этом нет необходимости.

— Нет, есть. — Глен развернулся, открывая заднюю дверцу. — Залезай!

За рулем сидел Джоуи, ведя машину одной рукой. У него было настороженное выражение лица, он не сводил глаз с дороги. Они доехали до самого Гамильтона, до «Кухни Хунаня», где заказали три порции курицы «Генерал Гао», несмотря на предписанную Глену строгую диету, и поели в машине, остановившись перед больницей Гамильтона.

— Ты знаешь, что Хаддан-скул сделала пожертвование, которое позволит нам выстроить в Хаддане медицинский центр? — спросил Глен. — В следующие выходные по этому случаю состоится большой праздник, и, поверь мне, Сэм Артур и остальные члены городского совета из себя выйдут, если до того момента что-нибудь случится. Знаешь, Эйб, в этом центре будут спасать жизни. Достаточно уже одного того, что не придется ездить до самого Гамильтона в экстренных случаях. Может быть, Фрэнка удалось бы спасти, если бы у нас в городе тогда был такой центр, где знали бы, как обрабатывать огнестрельные раны. Подумай об этом.

Эйб сунул палочки для еды в коробку с пряной курицей. Он ощущал стеснение в груди, как будто его связали веревкой. Он чувствовал себя так же, когда не мог угодить отцу, что происходило практически все время.

— Так, значит, все, что мы должны сделать, чтобы получить медицинский центр, — отвернуться в другую сторону, когда убивают ребенка?

— Нет. Все, что ты должен сделать, — убраться ко всем чертям с территории Хаддан-скул. Боб Томас разумный человек, и он выдвинул разумное требование. Прекрати изводить его учеников. Уйди из кампуса.

Они ехали обратно, по семнадцатому шоссе, в молчании. Ни один из них не доел курицу, ради которой они проделали такой долгий путь. Эйба высадили возле его машины на стоянке у «Мелового дома», где на асфальте образовалась тонкая ледяная корочка. Джоуи тоже вышел из машины.

— Если ты будешь тревожить тех, кто стоит за этой школой, мы все пострадаем, — сказал Джоуи. — Насколько я понимаю, деньги, приходящие из Хаддан-скул, очень нужны городу. Мы хотим этих денег.

— А я не согласен.

— Отлично. Тогда ступай своей дорогой, а я пойду своей. Нам больше не обязательно изображать из себя чертовых сиамских близнецов, верно?

Джоуи уже шел обратно к машине, когда Эйб окликнул его:

— Помнишь, как мы прыгали с крыши?

Эйб думал об этом случае с тех пор, как они проехали поворот к дому Райта на семнадцатом шоссе.

— Не помню.

— На ферме у моего деда? Ты подначивал меня, а я подначивал тебя, и нам обоим хватило глупости это сделать.

— Ерунда. Ничего не было.

Но это было, и Эйб помнил голубизну неба в тот день. Райт велел им скосить траву за домом, которая была уже почти с них высотой, а они вместо этого забрались на сарай и прыгнули на крышу дома, цепляясь за водосточные трубы и подтягиваясь над залитым гудроном гонтом. Им было тогда двенадцать, тот безрассудный возраст, когда большинство мальчишек верят, что с ними никогда ничего не случится, что они могут прыгнуть в открытое пространство, вопя во всю мощь своих легких и распугивая скворцов на деревьях, а потом приземлиться, слыша только свист ветра в ушах, и без единой сломанной кости. В таком возрасте мальчишка так же уверен в своем лучшем друге, как в бесконечности воздуха, и птиц, и всего того, что растет на полях.

Джоуи открыл дверцу машины и выкрикнул, перекрывая шум мотора:

— Ты все придумываешь, приятель. Как и всегда.