Читаем Редкая дрянь полностью

Потом они пошли дальше и когда мимо них снова пронесся на своем скейтборде сумасшедший профессор, поливая все перед собой из миниатюрного лазерного пулемета, Маклауд подпрыгнул и в прыжке отрубил профессорскую голову. Вася, в свою очередь, был бы не против разделаться с роботами (честно говоря, он был бы не против разделаться с кем угодно), но роботов в зоне видимости не обнаружилось - похоже, профессор уже разделался с ними сам. Поэтому Вася выместил злость, изрубив мечом профессорский лазерный скейт.

Однако вместо роботов на Васю спикировали рассерженные хренонавты, обнаружившие, что он дал им неправильное направление. И уж тут-то Вася показал им, кто кого. Хренонавты пытались сбить Васю с ног своим летающим хреном и вообще всячески ему повредить, но вскоре ретировались, оставив на асфальте куски корневища, которые Вася нарубил своим замечательным японским мечом, и большую чать ботвы, потерянной при пытке развернуться и пожечь Васю двигателем.

Маклауд молча отсалютовал Васе, признавая Васину крутизну, и они пошли по улице дальше выполнять свое нелегкое дело. Зайдя в гастроном они, попутно отбивая мечами телепатические флюиды мутантов, носившиеся в воздухе подобно стае рассерженных пчел, обнаружили, что мутанты уже высосали из своих жертв такую прорву энергии, что те совсем перестали шевелиться и даже приобрели прозрачную истонченность черт, которую обычно приобретают в старых романах герои и героини, пребывающие на границе жизни и смерти. Озверевшие от этого зрелища Маклауд и Вася изрубили мутантов, а потом вынесли наружу из магазина мутантских жертв и положили их набираться сил от свежего воздуха.

Маклауд выхватил из-под пальто маленькую ручную бомбочку и кинул ее в окно гастронома. Бомбочка охотно взорвалась и в гастрономе запылало самое настоящее пламя. "Чтобы не ожили" - объяснил Маклауд удивленному Васе. Должно быть, речь шла о мутантах.

Выйдя на место посадки зеленых пришельцев, Вася и Маклауд расправились с ними, забросав уже знакомыми нам бомбами зеркальные шары и уничтожив гуманоидскую пехоту в последовавшей рукопашной.

Потом Маклауд предложил Васе помочь с динозаврами, но Вася ответил, что справится сам. Тогда Маклауд сказал "Окей", похлопал Васю по плечу и добавил, что Вася всегда может на него рассчитывать - если что, Маклауд живет у себя в ливневке. Показав на Васин меч, Маклауд сказал, что это подарок. Потом Вася проводил Маклауда до ливневки, и помог ему пристроить решетку, когда тот спустился.

Осталось совсем чуть-чуть.

Войдя домой, Вася стал со смешанными чувствами осматривать свою квартиру. И, знаете, она показалась ему какой-то убогой и маленькой. И он никак не мог понять, что он будет в ней делать.

Подумав, Вася сказал динозаврам, которые, скорчившись под столом, дрожали и канючили, что у них дома ледниковый период и что им негде жить:

- Ладно, оставайтесь. Hастоящие герои в таких квартирах все равно не живут. Ведь у меня рядом с домом есть неплохая ливневка.

Ливневка рядом с Васиным домом и правда была и, как ни странно, до сих пор никто в ней не жил.

Вася вышел на улицу - и подошел к ливневке - и мощным рывком поднял решетку - и спустился вниз - и задвинул решетку над своей головой. При этом его меч тихонечко звякнул о каменную стенку, как бы говоря: "Если что, я по-прежнему тут".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идеи и интеллектуалы в потоке истории
Идеи и интеллектуалы в потоке истории

Новая книга проф. Н.С.Розова включает очерки с широким тематическим разнообразием: платонизм и социологизм в онтологии научного знания, роль идей в социально-историческом развитии, механизмы эволюции интеллектуальных институтов, причины стагнации философии и история попыток «отмены философии», философский анализ феномена мечты, драма отношений философии и политики в истории России, роль интеллектуалов в периоды реакции и трудности этического выбора, обвинения и оправдания геополитики как науки, академическая реформа и ценности науки, будущее университетов, преподавание отечественной истории, будущее мировой философии, размышление о смысле истории как о перманентном испытании, преодоление дилеммы «провинциализма» и «туземства» в российской философии и социальном познании. Пестрые темы объединяет сочетание философского и макросоциологического подходов: при рассмотрении каждой проблемы выявляются глубинные основания высказываний, проводится рассуждение на отвлеченном, принципиальном уровне, которое дополняется анализом исторических трендов и закономерностей развития, проясняющих суть дела. В книге используются и развиваются идеи прежних работ проф. Н. С. Розова, от построения концептуального аппарата социальных наук, выявления глобальных мегатенденций мирового развития («Структура цивилизации и тенденции мирового развития» 1992), ценностных оснований разрешения глобальных проблем, международных конфликтов, образования («Философия гуманитарного образования» 1993; «Ценности в проблемном мире» 1998) до концепций онтологии и структуры истории, методологии макросоциологического анализа («Философия и теория истории. Пролегомены» 2002, «Историческая макросоциология: методология и методы» 2009; «Колея и перевал: макросоциологические основания стратегий России в XXI веке» 2011). Книга предназначена для интеллектуалов, прежде всего, для философов, социологов, политологов, историков, для исследователей и преподавателей, для аспирантов и студентов, для всех заинтересованных в рациональном анализе исторических закономерностей и перспектив развития важнейших интеллектуальных институтов — философии, науки и образования — в наступившей тревожной эпохе турбулентности

Николай Сергеевич Розов

История / Философия / Обществознание / Разное / Образование и наука / Без Жанра