Редкий гость

– Ребята, все хорошо? – крикнул капитан.

– Хорошо!.. – на разные лады отозвались пассажиры, а Прошин помахал рукой объективу видеокамеры перед ним и негромко сказал:

– Поехали.

– Ключ на старт, – прозвучало по внутренней связи. Отсчет.

Старт.

Как он и обещал Светлане, отделение со стартового стола мягкое, только весь самолет вздрагивает так, что становится понятно: обратной дороги нет. Двигатели ревут где-то сзади-снизу, и дрожь от их работы проникает в самое сердце. Тяжесть на груди, словно мешок муки положили.

Разгонные блоки заканчивают работу на высоте шестидесяти километров. Толчок – турбина прямоточника выходит на рабочую мощность, и на грудь словно добавили мешочек. Жаль, все медиа отключено до выхода на орбиту, и ни вокруг не осмотришься, ни перемигнуться с кем-нибудь.

Но вот стало легче дышать. Вот – легкость в теле, предшествующая невесомости. Отключились, наконец, двигатели, слышно, как гудят вентиляторы, гоняя воздух по кабине.

Домовенок поплыл по кабине – они на орбите.

– Пассажиры, внимание, – по внутренней связи сказал капитан, – мы успешно поднялись до высоты сто семнадцать километров, вас поздравляет ЦУП. (В салоне захлопали в ладоши.) Нам разрешена одновитковая схема, поэтому стыковка с техцентром через четыре с половиной часа. Сейчас можете воспользоваться туалетом, можете включить внешний обзор, у нас устойчивая связь с Землей, можете пообщаться с родными. Если есть какие-то вопросы, прошу, по внутренней связи. Спасибо.

Вопросов не возникло. Их хорошо подготовили во время карантина, и каждый пассажир мог если не разобрать-собрать приемник туалета, то уж точно знал где и как найти требуемое или включить мультимедийную систему.

Прошин невидящим взором уставился на экран. Поначалу Татьяна писала или звонила ему каждый вечер. Перед стартом он получил короткое: «Ни пуха», – и забыл ответить, словно натыкать сообщение в мессенджере представлялось таким сложным делом. Помедлив, Иван достал планшет.

«Привет».

Сообщение пришло с задержкой. То ли связь такая, то ли абонент не абонент…

«Привет».

«Мы на орбите ».

«Поздравляю . Один виток?»

«Да, цуп добрый сегодня . Здесь связь хорошая, хочешь – поговорим?»

«Я занята, прости, пожалуйста ».

«А, хорошо».

Пока Иван соображал, чего бы ответить, пришло еще одно сообщение: «Так будет лучше».

…До самой стыковки Прошин сидел, бездумно глядя на экран перед собой, и так пропустил презанятнейшее зрелище.

Самолет будто висел в пространстве – одинокая серебристая птица, дерзнувшая бросить вызов бездне. Под огненным апельсином Солнца белым и голубым светилась планета. Над самым краем атмосферной дымки бледно-серым блюдцем висела Луна. Блестками на черном плаще вечной ночи горели звезды. Тихо и пустынно.

Он появился из-за шапки облаков над Южным полюсом – сначала едва видный золотистый росчерк, затем гриб… или болтик… Скользнул над Индийским океаном, приблизился так, что стало видно: шляпкой «гриба» притворялась сложная конструкция из колеса обитаемого отсека, радиаторов охлаждения под колесом и астрокуполом, венчавшим всю конструкцию. Еще ближе под секциями радиаторов стали видны стыковочные узлы с орбитальными самолетами, замершими, словно добыча диковинного арахнида; один летун, помеченный на экране значком CNSA, метеором чертил атмосферу над океаном. Примерно через двадцать минут ТТЦ серебристой тушей навис над самолетом и превратился в огромную махину.

Самолет серебристой рыбкой мало-помалу прижимался к створу шлюза, пилоты притирали аппараты, падавшие в пустоте, и Прошин, забывшись, включил монитор, наблюдая, как сходятся усики параванов.

– Орбита Земли – самое опасное место в Галактике, – говорили им, – отработанные ступени, старые спутники, метеоры и метеориты… Один малой тягой вяжет узел, и чтоб руки на управлении, ноги на педалях, а второй страхует, дублирует показания приборов и обзор выкручивает на триста шестьдесят. И думаем только про стыковку, а не про падших женщин!..

Самуэль подождал, пока просмеются желторотики, и продолжил:

– Серьезно, ребята, мысленно вы должны быть в переходной камере, помните – полет заканчивается, только когда можно за это выпить.

– Пассажиры, внимание, – сказал капитан «Волги», – стыковка с транспортно-техническим центром прошла успешно, прошу оставаться на своих местах, открываем шлюз…

Индикатор на браслете часов моргнул желтым и тут же позеленел – давление, температура воздуха в норме, хотя уши заложило крепко.

– Давление, температура в норме, – продолжил капитан, – прошу всех выйти, вас ждут медики, после медосмотра – обед.

Но первым, не считая парней из эвакуационной команды, принимавших пассажиров в шлюзе, их встретил…

– Васисуалий, – провозгласил Яков, едва ступив на упругий пол атриума. – Где водка?!

– А-а, гопнички, – улыбка во все тридцать два роскошных зуба казалась особенно яркой на фоне черной кожи лица, лицо казалось особенно черным на фоне белых и бежевых стен…

– Ну-ка потише, Вася, – Яков помог Светлане выбраться из шлюза. – Не при дамах.

– О, мадам, – еще шире улыбнулся Вася.

– Между прочим, мадемуазель, – отозвалась Светлана.