Redrum 2016

— На рынок, конечно! — старушка всплеснула руками. — Вы нигде не увидите столько рыбы — поверьте мне на слово! Ну, и кроме нее — там такие изумительные редкости встречаются…

Слово «редкости» задело нужную струну. Моя благоверная заторопилась побыстрее окончить завтрак.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Базар и, правда, впечатлял. Дома у нас бывают ярмарки — чинные, в заранее отведенное время, с продавцами, утвержденными законом. Здесь же, рядом с гладью природного моря, бушевало море человеческое: все торговались, пытались переманить покупателя соседа — или вовсе отвлечь его от чужого товара, чтобы всучить свой. Целые улицы торговали — всем, что только можно пожелать. Удалось раздобыть даже курительную смесь. Она совсем недавно вошла в моду в столице и стоила бешеных денег. Курить ее считалось признаком тонкого вкуса. Жена не прошла мимо этой привычки. В пути ее запасы истощились, и покупка пришлась кстати…

Когда мы вернулись, я пошел отнести тяжелые сумки с покупками наверх, а жена выскользнула на задний двор покурить.

И вернулась почти сразу же — бледная, дрожащая, с незажженной курительной палочкой, прилипшей к нижней губе.

— Милый, зачем я притащила нас сюда?! — шептала она. — Пойдем! Только тихо, я тебе кое-что покажу.

На юге темнеет быстро — удивительно быстро для нас, северян. Хотя сумерки были еще того прозрачного синего цвета, что держится всего несколько минут — теплый свет из гостиницы уже разбавляло холодное сияние первых звезд. Легкий ветерок играл с простынями на заднем дворе, заставляя их колыхаться. Двор выглядел уютно, как на картинке из сказки — но вот с деревом во дворе что-то было не так.

Среди листьев — обычных, казалось бы, листьев — качались длинные, тонкие полосы. Здесь же были и плоды — они свисали на тонких стеблях и все, кажется, были немного разными. Сумерки наливались силой, и разглядеть все четче не получалось, но… Что-то там было не так. Я испугался этого дерева.

Мы, мужчины, часто идем туда, куда не хотим, и делаем то, чего не хотим делать — если на нас смотрят наши женщины. Моя жена смотрела — глаза ее расшились так, что занимали, кажется, пол-лица. Пришлось идти.

Мой взгляд притягивал один из плодов — крупнее других и не свисавший с ветки, а растущий прямо из развилки, словно жуткий гриб-чага.

Плод этот влажно блестел в бледном звездном свете. Неожиданно я понял, что вижу глаза и зубы, часть которых уже выбита…

Это был не плод, а голова охотника — того самого, что несколько часов назад хвастался любовью к засадам и трофеям. Теперь он и сам стал частью чьего-то собрания: тяжелые ленты, свисавшие с веток, были ремнями из кожи, а «плоды» — внутренними органами, которые кто-то развесил по веткам. При всей жестокости зрелища была в нем какая-то безумная изысканность, отточенное умение.

Я повернулся к рыдающей жене и, еще не понимая, как поступить, не зная, что здесь принято делать в подобных случаях, увидел нашего хозяина-трактирщика.

Тот подошел, глянул. И, хмыкнув, сказал:

— Полагаю, можно вывесить знак «сдается». Комната ему больше не понадобится.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Мы были напуганы, но все же решились выйти к ужину. Возле очага и среди других людей думать об этом зверстве (Святой! О, боже, они называют его — Святой Покровитель!) было не так страшно.

Те, кого накануне мы приняли за супружескую пару, повели себя очень странно. Парень, излучавший вчера самодовольство, поник и нервничал, а девица, его наемная спутница, злилась. Отщипывая тонкими пальцами куски хлеба, она мяла их в руках, а потом ела, запивая бульоном.

— Хотите пирожки с мясом? — спокойно, как ни в чем не бывало, спросила хозяйка. Меня передернуло, а старуха в кресле на колесах рассмеялась. — Ах, да! Вы же впервые здесь.

— А что? — спросила моя жена. — Есть такие, что решают не раз пройти через это кошмар?

Старуха нахмурилась с притворной строгостью:

— Ну-ну, дорогая! Не надо так говорить о нашей почтенной, веками чтимой традиции. Вы приехали сами, зная, что здесь происходит. Теперь, пока Святой Покровитель в городе, ворота будут заперты — и никто из наших гостей не уедет. Может быть, Святой Покровитель вас и не встретит. Может быть, вы сумеете победить — хотя пока такого не случалось. Вы можете даже прятаться от него! Словом, у вас есть выбор. Но, приехав сюда, вы заключили соглашение — так чему вы теперь удивляетесь? Вот вы, милочка, бывает ведь, заключите соглашение, которое вам не по вкусу? Мало ли, чего захотят мужчины…

Девушка выпустила из рук очередной шарик и улыбнулась — холодной, обнажившей мелкие острые зубки улыбкой.

— Вопрос не в том, чего он хочет, — сказала она. — А в том, сколько он готов заплатить. Пока цена оговорена, и он не пытается получить что-то сверху — все идет, как идет. Но если он переходит границы… Уверяю вас, мы, продажные женщины, умеем постоять за себя.

Наша хозяйка только улыбнулась в ответ.

— В любом случае, как бы вы ни решили провести последующие несколько дней, вам понадобятся силы. Советую поесть как следует.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀