Рефлекс выживания

Нет уж, к мальчикам мне не очень-то хотелось, от встречи с ними, действительно, ничего хорошего ждать не приходилось. Вот и лес! Ленка на всей скорости направила машину прямо в чащу. Казалось, что ёлки и березы сами собой разбегались перед нами. И вдруг… машина взлетела над деревьями. Мы дружно заорали от испуга.

— Ленка! Мы летим! У твоего драндулета появились крылья?

Она, не отвечая, сосредоточенно рассматривала что-то впереди, мёртвой хваткой вцепившись в руль, потом в который раз предупредила:

— Держись, Сашка!

Машина как-то странно дернулась и остановилась как вкопанная. Некоторое время мы сидели в прострации и молчали. Потом подруга, тяжело дыша, проговорила:

— Какие крылья? Мы просто летели с обрыва. Давай скорей выбираться.

Мы выбрались из машины и посмотрели наверх.

— Да-а, — просипела я, потому что мой голос куда-то делся, — тебя смело можно принимать в гильдию каскадеров. Как мы с тобой ещё живы остались, высота внушительная.

— Сашка, а ведь мы от них оторвались, — сказала Ленка. — Представляешь! Мы их сделали!

— Ура! — закричала я что есть мочи, она подхватила, мы обнялись и запрыгали от радости. Действительно, преследователей нигде не было видно. Как ни странно, наш миленький драндулетик, как мы теперь ласково называли машину, тоже мало пострадал. Одно огорчало: бензин был почти на нуле.

— Как хочешь, — а машину здесь оставлять нельзя, — сказала я, — друзей в беде не бросают.

Мы залезли обратно и… поехали. Можно подумать, что наша машина вовсе не летела с обрыва, так легко и непринуждённо, как вездеход, прокладывала себе путь по бездорожью.

— Только бы дотянуть, — сказала подруга.

— Куда мы едем? — спросила я.

— Здесь недалеко. Когда-то в студенческие времена я сюда приезжала с Танькой, моей подругой, помнишь, той самой, которая увела у тебя Ванечку.

— Что, значит, увела? — обиделась я. — Если бы я захотела, он бы к ней ни за что не ушёл. Да только он мне вовсе не нужен был.

— Ах, да, — съязвила Ленка, — ты же тогда о своём заморском принце мечтала.

— Кстати, о принце, — вспомнила я. — Он здесь.

Ленка от неожиданности даже бросила руль:

— Как это здесь?

— Мало того, — невозмутимо продолжала я удивлять её, — он хозяин нашего любимого супермаркета.

— Да ты что? И как же он здесь оказался?

— Я же тебе рассказывала, что мать его из нашего города, вот он и приехал, чтобы заработать деньги на бестолковых русских.

— Надо же, какой предприимчивый, — сказала подруга. — Ну, и что дальше? Неужели вы встретились?

— Вчера.

Ленка усмехнулась:

— Чувствуется, подруга, что вчерашний день у тебя прошел не зря, столько событий. Я, прям, начинаю тебе завидовать. Рассказывай, быстро рассказывай, как вы встретились.

— Завидовать тут нечему, — со вздохом сказала я и отчиталась перед подругой.

Слёзы вдруг сами собой полились из моих глаз, подруга в душевном волнении даже остановила машину и тоже прослезилась. Так мы и рыдали с ней, сидя в машине посреди незнакомого леса. Я оплакивала свою несостоявшуюся любовь, она, видно, просто из солидарности, а может, тоже вспомнила про свою, тоже неудачную любовь. Короче, мы просто плакали, и всё.

Ещё древние философы говорили, что причина женских слёз — тайна, которую никому никогда не удастся разгадать. Мы с подругой справедливо полагали, что тому мужчине, который всё же разгадает эту тайну, нужно сразу давать Нобелевскую премию.

 Глава 20

Как говорится, выплакав положенное с Ниагарский водопад, мы вновь тронулись в путь. Вскоре выехали из леса и попали… в деревню. Ленка уверенно рулила и остановилась возле неказистого домика, утопающего в плодовых деревьях, которые уже зацвели, издавая вокруг приятный аромат.

— Куда это мы приехали? — спросила я.

— Здесь живет Танькина бабушка.

— Мир тесен! — воскликнула я. — Главное, чтобы бабуля была одна, не хочется мне что-то с внуками встречаться.

— Не волнуйся, бабушка Таня живет одна, и внуки к ней не так уж часто заезжают.

Тут из-за дома выкатилась кругленькая бабушка и довольно бодренько пропела:

— Алёнушка! А я-то думаю, кто ко мне пожаловал?

Ленка, как родная, кинулась целовать бабулю. Пошли общие ахи, охи, причитания. Ленка познакомила нас, представив меня, как свою подругу детства.

— Вот спасибо, что навестила меня, старуху, а то сидишь тут одна, кукуешь.

— А чего же вы в гости не поехали к своим?

— Да куда ж я поеду? А хозяйство? Поросёночка Ваньку, да хохлаточек своих на кого оставлю? А мои на фирмах работают, так не приедут нынче. В дом заходите, девочки, я как раз пироги к празднику напекла.

Бабуля покатилась в дом, мы вслед за ней.

— Что-то я не поняла, — шепнула я Ленке, — про какого Ваньку она говорила, кто поросёнок: внучок или всё же поросёнок? — и мы дружно захихикали.

— Тише ты, — шикнула на меня Ленка, — делай вид, что ты вообще впервые о нём слышишь.

— Мне всё равно, — согласилась я.