Рефлекс

Дэви не удивился, услышав, что его прыжки не повышают уровня радиоактивности. Других колебаний электромагнитного поля тоже нет. Хотя при прыжке из тени стены на залитый солнцем участок двора тепловизор показывал небольшое повышение температуры в точке отправления и небольшое понижение в точке прибытия. Впрочем, разница была несущественная – в десятые доли градуса.

– В одной точке на шесть с лишним градусов теплее, чем в другой. Значит, когда ты прыгаешь, происходит какое-то рассеяние.

– Да, возможно, – кивнул Дэви.

Собственный опыт свидетельствовал, что он не исчезает из одного места, появляясь в другом, а проходит через портал, который открывается ненадолго. Однажды им с Милли удалось записать это на пленку. Интересно, а Конли удалось? Спрашивать Дэви не стал. К чему подкидывать доктору идеи?

На следующий день Дэви по просьбе Конли вышел во двор и обнаружил странное устройство – прозрачный куб со стороной четыре фута из дюймовых листов пластмассы, соединенных скобами для труб. Вблизи ощущался запах уксусной кислоты. Все стыки и соединения были плотно скреплены прозрачным материалом, а запах подтверждал: это силиконовый герметик.

К верху квадратной камеры крепились два пластмассовых клапана. Один подсоединялся к большому манометру со шкалой от восьмисот до тысячи двухсот миллибар, другой – к резиновому шлангу, отходящему к маленькому компрессору.

Конли ждал.

Дэви с неодобрением посмотрел на камеру:

– Вы знакомы с физиологией подводного плавания?

– Немного знаком. – Конли кивнул на манометр. – Показания абсолютны. Я не собираюсь менять давление больше чем на двадцать миллибар, и можешь не беспокоиться о том, что у тебя лопнут легкие или барабанные перепонки.

Дэви приблизился к камере. Манометр показывал тысячу два миллибара, но Дэви не представлял, насколько это близко к нормальному давлению на уровне моря.

– Сейчас камера герметизирована?

– Ничего подобного. – Конли показал на клапанную сборку на компрессоре. – Сейчас она фактически разгерметизирована.

Дэви пригнулся и прыгнул в камеру. Она нагрелась на солнце, поэтому внутри было теплее, но давление, как и уверял Конли, не отличалось от внешнего. Дэви выпрыгнул наружу:

– Ну, какой у вас план?

– Сначала я закачаю в камеру воздух, миллибар на двадцать. Потом ты туда прыгнешь, и мы посмотрим, как изменится давление. Ты появишься из ниоткуда, значит давление должно немного увеличиться, ведь воздух сожмется в меньший объем.

– Двадцать миллибар – это сколько в фунтах на квадратный дюйм?

Истинный физик, Конли вытащил калькулятор:

– Хм, ноль целых двадцать девять сотых. Чуть больше четверти фунта на дюйм.

– Это нормально, – отозвался Дэви, внимательно следя за шкалой манометра, пока доктор переключал клапаны и закачивал в камеру воздух.

Получилось на удивление быстро – Конли пришлось стравить немного воздуха, чтоб вышло тысяча двадцать два миллибара. Доктор перекрыл клапан и объявил:

– Ну вот! Всего-навсего полмиллиметра ртутного столба. Как в зоне высокого давления в полдень.

Дэви повернул голову направо-налево, чтобы подготовить евстахиевы трубы, и снова пригнулся. Он широко открыл рот, прыгнув в камеру, но колебаний давления не почувствовал – лишь всколыхнулись волосы. Через пластмассовую стенку Дэви глянул на Конли: у того аж челюсть отвисла.

– В чем дело? – спросил он у Конли, появившись рядом с ним.

– Стоило тебе появиться, и давление упало до атмосферного. Оно не увеличилось.

– Хм, – только и отозвался Дэви.

– Ты ожидал такого? – хмуро спросил Конли.

– Нет, просто уши у меня хлопают каждый раз, когда я прыгаю на другую высоту.

«Хотя в герметизированные камеры и из них я обычно не прыгаю», – мысленно добавил он.

– Давай попробуем наоборот. Залезай в камеру. Я увеличу давление, и мы посмотрим, что случится, когда ты выпрыгнешь.

– Давление вы увеличите не больше, чем на двадцать миллибар?

– Клянусь! – Конли поднял правую руку ладонью наружу.

Дэви снова прыгнул в куб. При включении компрессора у него хлопнуло в ушах. Повернув голову, он с трудом, но видел манометр сквозь потолок камеры. Нужное давление, для начала тысяча двадцать два миллибара, у Конли вышло без стравливания.

Доктор закрыл клапан и попятился, не сводя глаз с манометра.

Дэви прыгнул. В ушах снова хлопнуло. Он посмотрел на шкалу манометра: тысяча два миллибара, как он и ожидал.

– Думаю, у вас манометр сломан, – сказал он Конли.

– Туннелирование, вот в чем дело. Колебания температуры вызваны холодным и теплым ветром. Когда ты прыгаешь, ветер дует в брешь.

Дэви промолчал.

– Иди надень шорты.

– Что?

– Пожалуйста, надень шорты. Обувь и носки не нужны.

Дэви вернулся раньше, чем Конли закончил приготовления. Доктор вынес из черного хода в дом два пластмассовых тазика, следом за ним лакей вынес ведро.

Дэви стоял на траве, холодной, но теплее, чем тротуар. Конли опустил тазики на траву и велел лакею с ведром наполнить один из них. От воды шел пар, и Дэви вздохнул с облегчением. Хорошо хоть вода теплая…

Конли отпустил лакея и повернулся к Дэви: