Регистан где-то рядом

Появились боевые вертолеты «МИ-24». Теперь в ад превратилась позиции «духов». Но это уже не касалось тех, кто лежал между бронетранспортерами, включая погибших. Сюда же перенесли спасенных Мовчана Артема (кроме разбитой головы у него оказалось еще сквозное осколочное ранение поясничной области. Кажется, почка не была задета. Опять повезло! Счастливчик – одно слово!) и водителя Якина Хабибуллу. Ему досталось серьезнее – ранение осколочное в бедро с повреждением крупной артерии. Пока жгут надежно остановил кровь, но требуется срочная операция, иначе можно потерять всю ногу. Раненые ожидали санитарных «вертушек» – их бой уже закончен. Для кого-то – ненадолго, для других – тяжелораненых – навсегда. А погибших ждал прямой путь домой. Скорбный «груз 200».

– Товарищ старший лейтенант, а я получил свою четвертую жизнь. – Артем быстро приходил в себя. После перевязок он уже пытался шутить.

– Вот и живи свои сто лет, Тема! Радуйся и ни о чем плохом больше не думай!

Но испытания Артема Мовчана не закончились. Ему предстояло еще отвоевать свою пятую жизнь…

Смерть, ранения, опасность– прямая сущность войны. Единственной силой, способной противостоять бесчеловечной бойне, оказывается только сама жизнь и ее главная надежда, ее избранник – человек.

И потому неуязвимый есть в каждом бою. И потому война – по крайней мере, физически – не может уничтожить всех. И такая судьба Артема Мовчана – не случайность, а закономерность.

…Вертушки прилетели минут через тридцать – сорок. Бой уже завершился. Колонна беспрепятственно проследовала своим маршрутом, практически не выбившись из графика и не сделав никаких остановок. Она везла так необходимые в гарнизоне Шинданда горючее, боеприпасы, продовольствие. Офицеры и солдаты третьего батальона махали на прощание отважным водителям, чей ежедневный труд связан с постоянной опасностью. Но на этом участке дороги им уже ничего не угрожало.

Невский руководил погрузкой раненых. На первый вертолет положили в основном носилочных, включая Хабибуллу Якина. В суматохе доктор совсем упустил из виду Счастливчика. «Ми-8» не выключал двигатель. Летчики оставались в кабинах и поглядывали вниз, на несчастных, которых доставляли к их вертолету. Внутрь втаскивали тяжелых. У некоторых из них не сгибались ноги, у других были искалечены и руки, и ноги, так что не сгибалось ничего. С этими возились по нескольку человек.

Тут-то доктор и заметил подошедшего Мовчана, он прислонился к борту и ждал, когда можно ступить на металлическую лесенку.

– Извини, Артем! Здесь уже под завязку. Перебор! Давай во вторую «вертушку» сядешь.

Парень устало кивнул головой и отошел в сторонку. Невский выпрыгнул из вертолета и махнул рукой летчикам. Почти сразу винтокрылая машина взмыла в воздух, быстро стала набирать высоту, потом зависла.

На это место тут же опустился второй точно такой же вертолет. Погрузка продолжилась. Невский помог подняться на борт Мовчану, усадил его у иллюминатора. Похлопал на прощание по спине. Всех раненых удалось разместить на двух бортах. В салоне этого вертолета нельзя было даже пошевелиться: ни одного свободного сантиметра. Все обрели единство. Все забыли о жизни, оставшейся у каждого в прошлом. Никто не стонал. Никто не просил помощи. Но все они инстинктивно искали опоры, поэтому прижимались друг к другу. Невский посмотрел еще раз на раненых, на их белые бинты с проступающими пятнами крови, кивнул всем сразу головой на прощание и выпрыгнул из вертолета. За убитыми, включая сгоревших в БРДМ, обещали прилететь позже.

Вертолет ушел вверх. Дальше произошло то, что в толк взять очень трудно. В какой-то момент второй вертолет замер в небе и, описав ломаный круг, стал, как будто, возвращаться на землю. Так, по крайней мере, показалось Невскому, который, прикуривая у старшего лейтенанта Миннигалиева Рустама, смотрел на вертолет. Но он не возвращался, а падал. Падал камнем. Летчики предпринимали отчаянные усилия, но они оказались напрасными. Тяжелая машина с тягучим, надсадным ревом, врезалась в каменную землю. Сотни больших и мелких обломков охватило ревущее, яркое пламя. Все было кончено. Единый вздох отчаяния и боли вырвался из груди солдат и офицеров, ставших свидетелями катастрофы.

7

– Там же наш Счастливчик! – первым пришел в себя Рустам и бросился бежать к месту падения. Невский старался не отставать от бегущего командира взвода. За ними уже бежали офицеры и солдаты.

Среди обломков нашли единственного уцелевшего. Это был Мовчан Артем, получивший задолго до этого прозвище Счастливчик. Сломанная рука и нога, многочисленные ушибы. Парень был без сознания. Но жив!! А это было главное.

Страшная трагедия, большое горе – множество погибших, включая экипаж вертолета. Но была и радость – есть один живой. Невский делал все, чтобы жизнь не угасла в этом пораненном теле. Уколы, капельницы, перевязки, транспортные шины на ногу и руку – только бы вывести из болевого шока.