Регистан где-то рядом

– Итак, время 17 часов ровно. Приступаем к операции. Оперирующий хирург – майор Борисов, ассистент – старший лейтенант Невский. Врач-анестезиолог – капитан Гренц. Старшая операционная сестра – Мелких Алла, операционная сестра – Крауз Олеся. Сегодня работаем с двумя операционными сестрами, так как предстоит большая травматическая операция. Сестра-анестезистка, красавица Зиночка Митячкина. Так, кто еще здесь? Перевязочная сестра Криваксина Тоня. А кто там в углу прячется? – обратился Иван Владимирович к санитару.

Тот вышел из угла, стал по стойке «Смирно», громко доложил: «Рядовой, выздоравливающий, Жеребчиков Георгий, исполняющий обязанности санитара».

– Иш, ты! Жеребчиков! Зинуля, мотай на ус. Так вот, Георгий, все, что ты здесь увидишь и услышишь – является строгой военной тайной. Не вздумай проболтаться, по органам затаскают. Будешь выполнять мои и присутствующих здесь поручения. Все понял?

– Так точно!

– Проходи, садись на табуреточку, помалкивай в тряпочку!

Солдат на цыпочках прошел в угол, сел на табуретку, потупил взор.

Закончив таким образом «прелюдию», начальник строго произнес: «Поехали!»

Хирург решил, что оперировать будем на каталке, чтобы перекладывая не травмировать лишний раз больного. Это специально приспособленная каталка с тормозами для колес, ее ложе можно поднимать и опускать. Очень удобно. К тому же, возможно, еще потребуется на рентген срочно перевезти пациента.

Данная операционная только называлась «малая», потому, что в ней был один большой операционный стол, в отличие от «большой» с двумя такими же столами. Размеры комнат были абсолютно одинаковыми. Так что в этом помещении было больше свободного места. Туда и установили каталку под две большие бестеневые операционные лампы. Одну сразу и включили над раненым. Перевязочная сестра срезала повязки с груди, сняла их осторожно, обнажив раны. Хирург с помощником широко обработали кожу груди и живота йодом, потом спиртом. Ограничили операционное поле стерильными простынями. Можно было приступать к операции. Ждали команду анестезиолога, который проводил интубацию трахеи для подключения аппарата искусственной вентиляции легких.

Невский, пользуясь заминкой, рассказал о возможном ранении солдата пролетевшей гранатой. Она, видимо, повредила и его руки. Рентген плеча справа и слева тоже должны были сделать. Начальник пробурчал, что руки подождут, главное грудь, рассматривая при этом рентгеновские снимки, что держала перед его глазами перевязочная сестра. Он уже был крайне сосредоточен в предстоящей операции. Затем заявил, что нам теперь все равно, чем был ранен человек, раз ранящий снаряд пролетел и исчез.

Дверь операционной открылась, вошел в бахилах, весь закутанный в белое, только глаза с очками выглядывали, рентгенолог госпиталя подполковник Гладков Игорь Николаевич. Он поднял руку, обращаясь к Борисову:

– Владимирович, погодь! Я хочу тебе еще показать снимки его плечевых костей.

– Николаевич, это можно на потом отложить. У меня дела посерьезнее.

– Нет, ты глянь. – Он поднял перед глазами хирурга металлические рамки с мокрыми снимками.

– Ну, вижу. Перелом левой плечевой кости. Обычный. Быстро срастется. Парень молодой. На правой руке – почти такой же перелом. Погоди… А это что за осколок, скорее гильза от крупнокалиберного патрона? Как она туда попала? Упирается в перелом плеча.

– Я тоже сначала так подумал. Но это не гильза. Это… Он замолчал.

6

– 

Продолжай, коли начал! – Иван Владимирович произнес это с жесткой интонацией.

– Я думаю, это – та самая неразорвавшаяся граната, что пролетела сквозь него, повредив обе руки и грудную клетку.

– И что теперь, она разорвется в любой момент?! – Начальник обвел всех взглядом. В операционной стояла мертвая тишина. Только было слышно, как раздувает меха так и не подсоединенный прибор искусственной вентиляции легких.

– Ну, откуда я знаю, Владимирович! – Нотки отчаяния прозвучали в голосе подполковника Гладкова. – Я же не специалист по вооружению.

– Так, слушай мой боевой приказ! – майор Борисов произнес это без тени шутки. – Сейчас объявляется перерыв в работе. Хорошо, что не переложили с каталки, цените мудрость своего начальника! Хорошо, что не успели подключить к аппарату дыхания. Если рванет, то надо оценить масштаб разрушения. У нас здесь стены капитальные? Никогда не задумывался над этим. Жора, срочно подойди к стенам и простукай их кулаком, а мы послушаем, – он обратился к санитару.

Тот мгновенно понял задачу, толково простукал все стены – везде глухой звук.

– Это уже хорошо. Раненый остается здесь вместе со мной, все остальные потихоньку выходят из комнаты. Я до стаю гранату один! Только, Алла, покажи мне сейчас весь на бор приготовленных инструментов для операции, я выберу подходящий, чем можно удержать и извлечь гранату.