Регресс

Взбодрившись, я принял очередную дозу инъекций. Закхер не пояснял, для чего она, он молчал. Насупившись, профессор сосредоточил всё своё внимание на склянках с препаратами. Отсчитывая таймером секунды, одну за другой он подводил ко мне тонкие иглы инъекционных шприцов. Раствор струился по узким трубкам. Я чувствовал себя подопытным животным… Я постарался не думать о том, в какое положение себя загнал. Моя нынешняя роль была для меня унизительна, мне было неприятно, что я, сам являясь учёным, вынужден смириться с тем, что я всего лишь подопытный материал. Но выбора у меня не было. Только так, согласившись на эту авантюру, я мог вернуть себе прежнюю жизнь. Майк убедил меня в том, что этот эксперимент – единственный для меня способ снова переступить порог собственного дома, а захлопывающаяся под ревущие звуки дверь… Она не оставляла надежды на то, что можно было действовать как-то иначе. Меня заблокировали. Однако теперь, глядя на шприцы, капельницы, склянки Закхера я спрашивал себя: «А может быть был другой выход?» …

***

– Как вы, голубчик? – тряс меня Закхер.

Я увидел над собой его белый халат.

– Вы не волнуйтесь, всё так и должно было быть… Сейчас вы почувствуете себя лучше, – суетясь рядом со мной, причитал док.

Я огляделся. Я лежал в том самом прозрачном боксе, который видел на экране, прямо на полу. Рядом со мной Закхер заботливо клал бутылку воды и мой планшет.

– Что со мной? – спросил я, и собственный голос показался мне каким-то далёким, странным.

– Не волнуйтесь, не волнуйтесь, голубчик, – затараторил Захкер. – Вот, смотрите, я буду приносить вам всё, что необходимо. Всё так и должно было произойти. Я отключил вашу центральную нервную систему, теперь она включается снова. Мне нужно было очистить вас от прошлых ощущений и повысить восприимчивость к новым. Это сброс фазы – так я это называю…

Я чувствовал себя странно. Необычная лёгкость овладела мной. Казалось, я стал невесомым. Подобно воздушному шару, наполненному только лишь газом, мне хотелось взлететь. Всё вокруг стало нереальным. Ощущения переменились. Я продолжал чувствовать окружающую действительность, только связь с ней была теперь совершенно иной. Свет, образы, звуки проникали в меня сейчас не через тело. Каким-то странным образом все они попадали сразу в мозг. Никогда я не испытывал такого! Подобно тонкой плёнке мыльного пузыря моё тело окружало меня, совершенно не соприкасаясь с моим, находящимся внутри него разумом. Я парил. Я повторил про себя эмпирический закон Мелинга, формулу Больмаца и только сейчас осознал, как много было раньше во мне телесного, земного. Ощущения собственного тела всегда мучили меня. Я научился их не замечать, отсекать, не прислушиваться к ним, однако никогда раньше я не чувствовал такой как сейчас свободы… В этот момент я стал сомневаться в том, что теории, опровергающие наличие в теле души, как некой субстанции, верны. Я чувствовал, что разделился…

– Ну что ж, осталось последнее… – услышал я голос Закхера, устанавливающего надо мной внутривенный аппарат.

Бурого цвета раствор выглядел невероятно плотным.

– Ну вот, всё готово, – сказал Закхер, подводя ко мне толстую иглу. – Предыдущими инъекциями я готовил вас, а вот теперь… Вот он, тот самый препарат…

Густая жидкость потекла по трубке к моей руке, а Закхер, подойдя, к стене, обнулил закреплённые на ней часы.

– Голубчик, вы помните про время? Очень прошу вас почаще смотреть на этот экран…

Я утвердительно кивнул головой. Неизвестная мне тёмная жидкость текла вниз и, смешиваясь с моей кровью, вызывала во мне приступ странного беспокойства. Всё, что со мной проделывал Закхер, явно противоречило принятым принципам здорового образа жизни, но вырваться из рук профессора я уже не мог.

– А для чего вы отключали мою нервную систему? – проговорил я не своим голосом, как только Закхер снова оказался возле меня.

– Но голубчик, как же без этого! – удивился док. – Это необходимо.... Расскажите лучше, что вы сейчас ощущаете. Расскажите, что чувствуете внутри…

– Лёгкость, невероятная лёгкость, тела как будто нет…, – вымолвил я.

Закхер разочарованно покачал головой.

– Да, пока ещё рано…, – пробормотал он.

«Рано? Для чего рано? Что задумал старик? Он точно всё мне рассказал?» – понеслось в моей голове. Разум, освобождённый от ощущений тела, работал теперь на полную катушку. – «Старик точно что-то скрывает. Почему, отчего он так странно посмотрел сейчас на меня? Что он там копается? К чему он так долго меня готовит?»

С бешеной скоростью во мне росла тревога. Я смотрел на тёмную жидкость, медленно спускающуюся по тонкой трубке к моей руке. Я не давал согласие на то, чтобы со мной проделывали такое…

– Остановите, остановите эксперимент! – закричал я, пытаясь выдернуть из своей руки иглу.

Однако тело плохо слушалось меня. Я промахнулся… Закхер посмотрел на часы, они показывали пять минут.

– Поздно. Голубчик, успокойтесь, вы только навредите себе…– ответил профессор, выпуская в меня парализующий луч.