Рейд-босс

– Оммм… – Закативший глаза брат-близнец бритого гнома полностью ушел в свой внутренний мир и, похоже, решил там доблестно заблудиться. Только какие-то подозрительного вида имплантаты, торчащие из лысого черепа, перемаргивались диодами. Неожиданно ритм их работы сменился с ровного ритма на частое моргание, а потом они и вовсе погасли. – Омм… Знаешь, Рымли, я бы на твоем месте пушку опустил.

– Эт почему? – насторожился держащий меня на прицеле тип. – Он же магик поганый! Их без пригляда оставлять нельзя, мигом на том свете окажешься. Да и одежка у него уж больно подозрительная.

Ну да, скафандр глупого пирата это вам не костюм-тройка. Персоне, одетой в подобную, хм, униформу, дверь по своей воле не откроют. Или откроют только затем, чтобы влепить в пузо заряд из чего-нибудь бронебойного.

– А у меня на этого парня нет ничего. Вообще. – Гном-киборг выдержал мхатовскую паузу. – Кроме недавней рассылки по громкой связи, где этот тип обличает имперцев в массовом убийстве. И их корабль через несколько минут после этого взорвался. Делай выводы.

– Знаешь же, не умею я этого, – буркнул гном ну просто с очень большой винтовкой, однако оружие свое все-таки убрал с подпорки. Учитывая выдающуюся физическую силу большинства представителей данного народа, весить оно должно было килограммов шестьдесят. В противном случае он вряд ли бы стал заморачиваться подобным приспособлением. – Ладно, раз имперцы его не любят, значит, не совсем пропащий тип. Ну, будем знакомы, парень. Я – Грымли. Он – Рымли. Близнецы, если ты еще не заметил. А ты у нас кто будешь?

– Мирдин Ревел. Исполняющий обязанности лейтенанта сил самообороны этой станции. Ну, или того, что от нее осталось, – пожал протянутую руку я. Среди гномов, как, впрочем, и среди людей, попадались личности, разные в плане морали. Хорошие и не очень. Эта парочка, очевидно, подпадала под последнюю категорию. Однако мне сейчас было не до того, чтобы пренебрегать знакомствами. – А вы, как я понимаю, контрабандисты. Иначе с чего бы парочке гномов, которым вывели всю прическу до единого волоска, прятаться в скрытом отсеке?

– Ну… Да, – не стал юлить Рымли, почесывая голову рядом со своими имплантатами. – Отрицать глупо, тем более что у нас за спиной коробки с товаром виднеются. И если ты хочешь посадить нас в нормальную тюрьму, с трехразовым питанием, душем и доступом в библиотечную сеть, то я согласен и готов во всем чистосердечно признаться.

– Мне бы самому кто обеспечил путевку в такой санаторий, – тяжело вздохнул я, устало разминая шею. Надо все-таки найти где-нибудь нормальную кровать. И выспаться. – Нет, братцы-кролики, выкручиваться придется самим, а не ждать службу спасения. Чем хоть торговали?

– Корягой, – вздохнул Грымли, кидая тоскливый взгляд себе за спину, где виднелись сделанные из коробок лежаки и множество раскиданных тут и там баночек. – Эльфийской. Разбодяженной.

– Диспетчер? – тихо шепнул я ИскИну, нуждаясь в дополнительной информации. – Что это за дурь?

– В моих базах данных такой наркотик не зафиксирован, – растерянно ответил компьютерный разум. – Даже повышенными пошлинами ничего такого не облагается, не говоря уж о полном запрете ввоза на станцию.

– Эльфийская косметика, линия кремов «Молодая кора», – пришел мне на помощь Рымли, очевидно обладающий тонким слухом от природы или за счет имплантатов. – У вас ее прямой ввоз запретили из-за политических санкций, а через перекупщиков получалась едва ли не двухсотпроцентная накрутка.

– Ну, это не страшно, – утешил его я, слегка расслабляясь. Желание не платить налоги за торговлю косметикой, пусть даже фальшивой, в моей личной шкале прегрешений колебалось где-то около отметки «несущественно». Слишком часто жизнь подбрасывала примеры куда более пугающих преступлений. – А чем разбавляли?

– Да жиром свиным из консервов, – ткнул ногой Рымли одну из баночек, находившуюся на самом пороге логова контрабандистов. Та перевернулась и действительно показала мне морду жизнерадостного хряка. – Очищали его от вонючих примесей и фильтровали понадежнее. Разница с той мурой, которую остроухие шоумены впаривают скучающим домохозяйкам которое тысячелетие подряд, только в брендах и пиаре.

– Да, хорошо, что мы так и не перешли на синтетику, – поддакнул ему брат, почесывая подбородок. – Иначе бы точно опухли с голоду. Свинину-то жрать без проблем можно, пока поперек горла не встанет, и ничего с нее не будет.

– С вами все ясно. Как верховная власть этой части станции делаю вам устный выговор и на том закрываю дело, – заявил я. – Вы как, дальше сами по себе будете или предпочтете влиться в коллектив? Но предупреждаю, помочь вам пока ничем не могу. Сам в поиске средств к существованию, в том числе денежных. Однако группой выживать все-таки легче, чем вразнобой.

– Вдвоем мы можем только сидеть тут, пока консервы и крем не кончатся. – переглянулся Грымли с братом. – Он хоть и гадость, от которой несет по-страшному, но тоже съедобная. Смущает, что туалет наш уже не справляется, а свинина давно приелась. Какие планы, кэп?