Рейд на Сан и Вислу

— Гитлеровцы потеряли две легковые, десять грузовых машин и до двух взводов пехоты, — рапортовал Давид…

На Луцкое шоссе, как охотник в тайгу, вышел со своей знаменитой четвертой ротой омич Саша Тютерев. Этот сибиряк был мастером по засадам. Сержант действительной службы, он начал воевать вместе с Иваном Ивановичем Бережным в дивизии генерала Бирюзова. Не раз они на привалах рассказывали, как выходили вместе со своим генералом из окружения под Брянском. Особенно часто вспоминали бой на Севском шляху, под селом Ивановкой, в воскресенье 12 октября 1941 года. Генерал Бирюзов собрал тогда остатки своей дивизии и повел ее на прорыв. Через шлях прорывались под шквалом огня. Бирюзов был ранен. Наскоро перевязавшись, он продолжал руководить боем, пропуская мимо себя подразделения и обоз с материальной частью и ранеными.

— Через полчаса генерала ранило вторично, а затем и в третий раз — тяжело, — рассказывал Тютерев. — Взвалили мы терявшего сознание комдива на палатку и понесли. Затем поймали обозную лошадь. Такой серый, в яблоках, конек был. Видать, из третьей батареи…

Так же самоотверженно действовал Тютерев и в Карпатах. Там его рота спасла жизнь Ковпаку. Тютерев был у нас общим любимцем.

— Смотри не зарывайся. До конца войны еще далеко, — напутствовал я его перед выступлением четвертой роты на Луцкое шоссе.

— За него не беспокойтесь, товарищ командир, — отозвался на это веселый Ленкин. — Тютерев же охотник. Сибиряк! Ходит тихо, ударит лихо. Усач сам из Сибири и тоже напрашивался в засаду. Но я приберегаю его конников для «лисовых чортив».

Тютерев действительно и на этот раз ударил лихо. Пропустив пару легковых машин и один патрульный броневик, он укараулил–таки автоколонну в десяток трехтонных «оппель–блитцев» и восьмитонных «бюссингманнов». Машины ревели дизелями, подымаясь в гору медленно и натужно.

— Груженые. Но черт их знает чем!.. А если вдруг там живая сила? На таких дьяволах и батальон уместится, — забеспокоился старшина роты.

— Люди легче. Нет, эти машины с грузом. Не видишь, что ли, еле ползут, — успокоил Тютерев и тут же распорядился: — Огонь из пулеметов и автоматов вести по стеклам кабин. Бронебойкам бить по первой и последней. Гранаты использовать, только если будет выскакивать живая сила. Пр–р–риготовились… Начинай!

Бой в засаде — как пожар в засуху. Поднимается шквалом. Сразу — «ура–а!» Атака. И тишина.

Хлопцы Тютерева уже хозяйничают возле огромных автобитюгов.

— Подметки! Вакса! Шинели! Маскхалаты! — деловито перечисляет старшина.

Не успели допросить дрожащих шоферов, как по верхушкам сосен захлопали разрывные пули.

— Крупнокалиберный бьет, товарищ командир. Надо уходить.

— Исправных машин сколько?

— Да, наверное, штук шесть наберется.

— Шоферов по местам. Заводить машины и — за мной! — командует Тютерев, садясь рядом с шофером–немцем.

Пять или шесть поврежденных машин удалось оттащить с шоссейной дороги в лес. Но в нескольких километрах от шоссе они застряли в топком торфяном грунте.

Через час к месту происшествия на шоссе собралось до десятка фашистских бронеавтомобилей и два легких танка. Еще через полчаса моторы заурчали и на просеках, осторожно, ощупью двигаясь по следу машин, угнанных партизанами. Тютерев приказал перегрузить часть трофеев на подводы, а машины поджечь. С тем и вернулась четвертая рота.

А западнее Владимира–Волынского на то же шоссе ходила к самому Грубешову пятая рота Ларионова. Этот молодой лейтенант воюет тоже хорошо, но не очень терпелив. Он больше годился для конницы. И мы уже поговаривали о том, что следует нам создать второй кавэскадрон на базе пятой роты.

— Добывай седла, Ларионов! — инструктировал его начштаба перед выходом в засаду.

Тут же сообщили ему и пароль для встречи с Мазуром. Но предупредили о наших подозрениях к этому человеку…

Ларионов возвращается, подбив несколько грузовиков. Однако это все — порожняк. Направлялся из Луцка в Грубешов. Тоже, наверное, ехали за шинелями и маскхалатами. На глухих хуторах западнее Грубешова Ларионов связался с поручиком Владеком из шестого уланского полка. Мазур познакомил их. В беседе поручик все время прощупывал, когда и на каком фронте Красная Армия перейдет Буг. Ларионов этого не знал, как, впрочем, и все мы…

Из разведывательных данных, которые приносят роты вместе с обильными трофеями, следует предварительный вывод: движение на вражеских коммуникациях становится все оживленнее.