Рейдер «Атлантис». Самый результативный корабль германского ВМФ. 1939-1941

Шкипер заявил мне, что в Калькутте ему сообщили о том, что рейдер, захвативший «Автомедон», находился где-то поблизости, и это единственная причина, по которой он резко отвернул от нас на скорости 10 узлов, прежде чем вернуться на прежний курс. Когда я провожал его до двери моей каюты, он повернулся и извиняющимся тоном произнес:

– Капитан, насчет 650 километров от Коломбо.

Меня остановил вспомогательный крейсер «Рамчи».

– Я прочел ваш судовой журнал и полагаю, что этот «Рамчи» патрулирует морскую коммуникацию между Цейлоном и Суматрой. Так и записано в вашем судовом журнале.

– Благодарю вас, капитан.

Действительно, в его судовом журнале я прочел запись от 5 декабря: «...неизвестное судно, белый флаг с аббревиатурой PSQ».

В результате разговора с плененным шкипером я уяснил для себя очень человеческие недостатки в характере наших врагов. Я припомнил, как недавно допрашивал одного из них:

– Капитан, как вы докладываете по прибытии дежурному офицеру флота?

Он усмехнулся:

– Обычно я наведываюсь к нему, когда он спешит побеседовать с бутылочкой джина между 6 и 7 часами вечера. Торопясь в свой клуб, он раздраженно говорит: «Вы обязательно должны являться в это время? Ничего не заметили?» – а я всегда отвечаю: «Нет». И он счастлив, потому что в противном случае нам обоим пришлось бы заполнять бесконечные анкеты в четырнадцати экземплярах.

При этих словах я рассмеялся и сообщил ему, что примерно то же самое случалось и с нами.

В другой раз я поинтересовался у шкипера:

– А каково это – плыть в составе конвоя?

Мой пленник немного подумал и медленно ответил:

– Самое худшее – это когда судно, за которым следуешь ты или которое следует за тобой, получает прямое попадание, а ты не имеешь права останавливаться. С вашим опытом вы можете себе представить, каково очутиться в подобной ситуации.

Но пора вернуться к «Мандасору». Время поджимало, и я приказал ускорить перевоз грузов. В 19.30 уже должно было быть темно, а нам еще предстояло затопить «Мандасор» и заняться поисками самолета, который два часа как исчез из вида. Я вовсе не жаждал быть застигнутым темнотой, прежде чем самолет и катер очутятся в безопасности на борту.

Я даже не подозревал, что самолет испытывает серьезные трудности. Летчик был вынужден совершить посадку на брюхо, а затем рулить к катеру, у которого заглох двигатель. Поднялся ветер, волны залили левый поплавок, и гидросамолет перевернулся. Летчика подобрали, и он ожидал нашего появления, страдая от морской болезни в пляшущем на волнах катере.

В 16.20 мы взорвали заряды, и шесть минут спустя «Мандасор» ушел носом вниз под воду, и после него на морской поверхности остались плавать ящики с чаем из его груза. Едва судно затонуло, как мы поспешили на поиски самолета и катера; но, когда мы добрались до места, все, что смогли увидеть, – это катер с экипажем и летчиками, которые были рады вновь почувствовать под ногами твердую палубу. Гидросамолет был наполовину под водой, и я с тяжелым сердцем приказал затопить его при помощи орудийного огня. Потеря самолета тем более раздражала, что ее вполне можно было избежать, а при преобладающей погоде гидросамолет можно было использовать почти ежедневно. В мирное время к осени 1940 года его бы наверняка списали за непригодностью к полетам, так что это было почти чудом, что гидросамолет принял активное участие в захвате не менее трех судов – «Оле Якоба», «Бенарти» и «Мандасора».

Прошло четыре бесплодных дня, и 27 января впередсмотрящий заметил клубы дыма из трех труб. Я сделал поворот оверштаг и ушел прочь на скорости 15 узлов. Судя по форме труб и надстроек, судно, по всей вероятности, было «Куин Мэри». Мы не могли определить, следовал ли корабль в составе конвоя, но в любом случае о преследовании не могло быть и речи, поскольку он превосходил нас не только в скорости, но также, по всей видимости, и в вооружении. Я полностью осознавал, как разочарована была вся команда, когда я отдавал приказы квартирмейстеру и главному механику. Я пресек недовольство экипажа, заявив:

– Неужели кто-нибудь всерьез полагает, что англичане позволят такому ценному кораблю плыть без эскорта? За ним наверняка следует крейсер, которого мы не видим.

И действительно, один из английских шкиперов в тот вечер в случайном разговоре заметил, что в этих водах «Куин Мэри» на самом деле использовали в качестве транспорта, который всегда сопровождал легкий крейсер. (Впоследствии я узнал, что это был корабль не «Куин Мэри», а 22 281-тонный «Стратхейрд» с линии PSQ, и эта линия перевозила транспорты с войсками.)