Рейн

Мне надо было освободить свои запястья. Мне нужно было освободить запястья и попытать счастье с дверью. Если я была связана, есть вероятность, что никого из охранников не было за дверью. Я могла попробовать. Это был мой единственный шанс.

Я трудилась над узлами несколько часов, добившись только жжения и затянув узлы ещё сильнее.

Я упала на кровать с криком отчаяния.

Потому что если женщину похитили, то только по одной причине.

Всегда.

Есть только одна причина, по которой мужчина похищает женщину.

Я видела телерепортажи. Я смотрела документальные фильмы.

Торговля людьми.

Работорговля.

Меня собирались продать и подвергать насилию каждый день моей оставшейся жизни. Или до тех пор, пока я не перестану быть привлекательной. А за американок давали немалые деньги за границей. Я была бы популярной. Если бы я была излишне неуступчивой, они бы посадили меня на наркотики, чтобы я стала послушной.

Я должна была сбежать.

И я пыталась. Каждый час. День за днём. Никто не пришёл. Меня не отвели в ванную. Не кормили. Не дали ни одной секунды, чтобы передохнуть от агонии и неизвестности.

Три дня.

Три чёртовых дня, прежде чем услышала, как открывается дверь. До того, как я услышала шаги на лестнице.

Три дня, и мои похитители заполучили ненормальную извращённую возможность спасти меня.

– Ещё не обоссала себя с ног до головы? – спросил мужчина, подходя ко мне. В том, другом мире, при других обстоятельствах, он мог бы быть привлекательным. Высокий, мускулистый, худощавое, красиво вылепленное лицо, с ярко-голубыми глазами. Но не в моём теперешнем мире. В моём подвале, с моей кровью, покрывавшей подушку за мной, с моим болезненным мочевым пузырём я была уверена, что заработала мочеполовую инфекцию, а от ощущения голода в животе мне было уже плохо, поэтому он был самым большим уродством, что я когда-либо видела в своей жизни.

– Пошли, – сказал он, когда я не ответила. Он подошёл к кровати, развязывая мне руки. – Вставай. – Но я не могла. Я не доверяла своим ногам. – Как хочешь, – он пожал плечами, потянувшись к верёвкам и стаскивая меня с кровати. Вскрик слетел с моих губ, как только верёвка впилась в мои изодранные запястья. И я сразу поняла, что это было ошибкой, потому что он посмотрел через плечо, злобно улыбнувшись, а затем потянул меня сильнее. Прямо по полу. К ступенькам.

Я поднялась на колени, заползая вверх по ступеням, только чтобы меня не волочили. Как только мы оказались на лестничной площадке, меня снова потащили. И мы были не одни. Куда бы я ни посмотрела, везде были люди. Много мужчин. Они стояли вокруг. Слонялись кругом. У кого-то на коленях сидела женщина, у кого-то на бёдрах висел пистолет. Большая часть из них оглядывалась, но их глаза были пустыми, как будто то, что девушку со связанными руками тащили по коридору, было обычным делом.

И у меня появилось мучительное болезненное осознание того, что, по всей видимости, так оно и было.

Я попала в руки к настоящим монстрам.

Так же от моего внимания не ускользнуло то, что место, где меня удерживали, не было лагерем или складом. Это был дом. Настоящий дом. Огромный и роскошный дом.

Мы повернули, и я встала на колени, чтобы вскарабкаться на следующую лестницу. Огромную. Мне казалось, что мы поднимаемся целую вечность. На лестничной площадке меня вновь потащили по длинному коридору. До самого конца. Там было две двери, по одной с каждой стороны. Меня швырнули за ту, что была слева.

– Пять минут, – прорычал мужчина, запирая меня в... да... слава, Богу, в ванной.

Напуганная ограничениями во времени, я считала про себя, пока делала свои дела. Пока я беспорядочно мылась в раковине. Пока пыталась вычистить порезы на своих запястьях.

– Время вышло, принцесса, – сказали мне, и мои руки были снова связаны. И меня вытащили в коридор и затолкали в правую комнату.

Спальня.

Кованое изголовье, доска под ногами, белые шкафы, зеркало на стене у изножья кровати.

Зеркало. Стекло. Я могла воспользоваться этим.

Пока не могла.

Потому что меня привязали к кровати.

– Чертовски стыдно упускать такую возможность, – сказал он, качая головой, когда оседлала мою талию, чтобы привязать меня. Его бёдра переместились на мне, и я могла чувствовать его твёрдость сквозь джинсы, прижимавшуюся к развилке моих бёдер. Мои бёдра вздрогнули от ощущений, и он рассмеялся. – Ты тоже хочешь этого, да? Ну, разве ты не шлюха? Не беспокойся. Я поимею тебя, – сказал он, проводя языком по моей шее. – Я возьму каждую твою дырку. Я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не охрипнешь от крика. А потом, я трахну тебя снова, – сказал он, вдавливая свой член в мои бёдра. – Но не сейчас, – сказал он, спрыгивая с меня, и прошел к двери, закрывая её за собой, и я слышала щелчок закрытого замка снаружи.

Я отчаянно извивалась, но, в конце концов, просто тупо уставилась на верёвки. Потом я уткнулась лицом в подушку и закричала.

***