Реинкарнация

Примерно в пять лет (в этом возрасте умерла Ева-Майя) Марье-Лиисе несколько раз снилось, что её хоронят, или она видела во сне мёртвые тела. Эти кошмары постепенно перестали сниться ей, поскольку мать успокоила её каким-то способом, о котором я не стал расспрашивать.

Салли Каартинен сказала мне, что личность Евы-Майи стала в полной мере проявляться в Марье-Лиисе только где-то в двухлетнем возрасте. В какой-то момент на её глазах в Марье-Лиисе произошла разительная перемена, после которой она стала намного заметнее походить на Еву-Майю, чем ранее.

Сколь бы внезапной ни была эта перемена в Марье-Лиисе, для Салли Каартинен она означала окончание её скорби об утрате Евы-Майи. Она писала (в письме от 26 октября 1967 года): «Отныне я больше не тосковала по Еве-Майе, поскольку знала о том, что она вернулась ко мне».

Физические сходства между Марьей-Лиисой и Евой-Майей

Ева-Майя была блондинкой, а Марья-Лииса – брюнеткой. В остальном, по словам Салли Каартинен, эти две девочки «физическим обликом значительно походили друг на друга».

Марья-Лииса была не очень восприимчива к инфекциям дыхательных путей.

Стирание воспоминаний Марьи-Лиисы

Салли Каартинен сказала, что сходство в поведении у Марьи-Лиисы и Евы-Майи начало исчезать, когда ей было примерно семь лет.

В 1978 году, когда я встретился с Марьей-Лиисой отдельно, она не сказала, что помнит что-либо о жизни Евы-Майи. (Ей тогда было уже 49 с половиной лет.) Однако она отчётливо помнила, как примерно в возрасте трёх лет выбрала игрушки Евы-Майи из сундука в Соткамо. Она всё ещё помнила удовольствие, которое испытала, обретая эти игрушки заново, как ей тогда казалось. Она помнила, как узнала куклу, медвежонка и игрушечную детскую коляску. (Последних двух пунктов – медвежонка и детской коляски – не было в рассказе Салли Каартинен о том, что признала Марья-Лииса.) Она также помнила, как узнала одежду Евы-Майи и какое удовольствие при этом испытала.

Другие важные сведения

Салли Каартинен верила в возможность перевоплощения. Майя-Лииса сказала мне, что её мать «была теософом, изучившим восточные религии». Сама Салли Каартинен рассказала мне (в 1963 году) о трёх своих переживаниях, указавших ей на возможность прошлых жизней и перерождения. Два из них были дежавю, а третье – убеждённостью в том, что однажды она уже жила в Шотландии. У неё не было зрительных воспоминаний, связанных с каким-либо из этих переживаний.

Салли Каартинен сказала, что она была уверена в том, что прежде никто в семье не говорил о Еве-Майе в присутствии Марьи-Лиисы. Она сказала, что в её семье целенаправленно избегали разговоров об Еве-Майе, стараясь забыть её для того, видимо, чтобы утихла боль скорби.

Комментарий

Этот случай напоминает несколько других, уже описанных мной: близнецов Поллок, Надеж Жегу и Альфонсо Лопеса. В каждом из этих случаев смерть ребёнка глубоко потрясла кого-то из родителей, который надеялся на то, что его ребёнок вновь родится в прежней семье, иногда предвкушая этот миг.

Тару Ярви

В этом случае исследуемая вспомнила жизнь второго мужа своей матери. Таким образом, в данном случае имеется одна особенность: половое различие между исследуемой и предшествующей личностью.

Краткий обзор случая и его исследование

Тару Ярви родилась в Хельсинки, Финляндия, 27 мая 1976 года. Её родителями были Хейкки Ярви и его жена Ирис. Тару была их единственным ребёнком. Они были лютеранами.

Тару начала говорить, когда ей был примерно один год; а когда ей было примерно полтора года, она начала отвергать данное ей имя и говорить, что её нужно называть Яской. Так звучало прозвище второго мужа Ирис Ярви, Яакко Вуоренлехто, с которым произошло несчастье: в 1973 году он попал под автобус. Впоследствии Тару сделала несколько заявлений о жизни и смерти Яакко, а также дала всем понять, что считает себя мальчиком. Она демонстрировала откровенную враждебность к собственному отцу, что привело к некоторому охлаждению отношений её родителей.

Рита Кастрен известила меня об этом случае в письме, датированном 28 августа 1979 года. В марте 1981 года я приехал в Финляндию, 8 марта я долго беседовал с Ирис Ярви. Я также немного поговорил с Тару, которой было тогда чуть меньше пяти лет. Рита Кастрен была моим переводчиком. Она была знакома с Ирис уже 12 лет, поэтому также предоставила мне сведения о некоторых заявлениях Тару о предыдущей жизни. Я поговорил с ещё одним свидетелем заявлений и поступков Тару. Это была Ваппу Хаанпяя, подруга и сослуживица Ирис Ярви.

Позже, в 1981 году, Рита Кастрен перевела для меня отчёт управления полиции Хельсинки о расследовании смерти Яакко Вуоренлехто.