Реинкарнация

— Что ж, Герман Федорович мне ничего не сказал?

— Вот, этого я не знаю! Может, не успел…

Подождав, пока Боня минут пятнадцать бегло ознакомится с подаренными документами, я перешел к «кадровому вопросу». Начал издалека:

— А скажите, Григорьевич, как Вам генеральский проект?

Генеральский план у районного агронома поросячьего визга не вызвал:

— Огромное спасибо, конечно, за документы! Я их в музей помещу, вот только копию сниму… Но, сам план мне хорошо знаком. Примерно, то же самое, было разработано в пятидесятые. Но, в жизнь претворить не успели… К сожалению. Я, ж Вам в «музее» рассказывал.

Что-то настроение у него не ахти. Надо как то расшевелить.

— А! Да, да… Припоминаю…, — ни, черта я не припоминаю…, — там ещё, что-то про поворот рек…

— Каких рек? — Ботаник посмотрел на меня так, что аж, неудобно стало, — всего лишь одной реки. Всего-то, делов: надо вырыть ещё один канал километров тридцать и плотину возвести. И, эта река — вместо того, что бы бестолково впадать в Волгу, а потом вместе с ней в Каспийское море — потечёт в Болота. Через пару лет Болота станут озерами и с них, по обновленной системе каналов, можно будет снова оросить Пустошь.

Разве я, ж могу не подначить?

— Волга то, хоть не пересохнет?

— Не пересохнет. Её вон, вообще плотинами целиком перекрывали и, ничего…

— А, рыба то, в озерах водиться будет?

— Если сейчас, в остатках каналов, да в ваших прудах карасики водятся, то в озёрах вообще — «Челюсти» снимать можно будет!

— И во сколько, это удовольствие встанет?

— По современным ценам я не знаю. Герман Федорович, вроде хотел прикинуть… Поищите, может у сейфе найдёте.

— Пока на эту тему ничего в сейфе не попадалось… Может, в московском офисе есть что? Завтра в Москву еду, на сорок дней брату — надо не забыть, поспрошать… Кстати, Василий Григорьевич, у меня к Вам небольшое дельце…

— Я весь в внимании.

— Вы тут местный — людей хорошо знаете. Так?

— Ну, так…

— Не могли бы Вы, подыскать среди местных для меня горничную? Валентине Ивановне тяжело одной всё поместье тянуть. И, мне тяжело… Без горничной. Особенно по утрам… Просыпаюсь, а горничной нет… Тяжело! Надеюсь, Вы меня понимаете… Как мужчина мужчину!

Подмигивать я в этот раз не стал: Боня мог — как «мужчина мужчину» меня как-то, не так понять…

— Не понимаю…, — несмотря на мои опасения, у Бони явно поднялось настроение, — ещё раз и, помедленнее!

— Ещё раз, для особо одарённых, — я же, напротив, начинаю злиться. Дурацкая ситуация! Надо было просто привести с Москвы какую-нибудь шлюшку…, — требуется молодая женщина, до тридцати, желательно, для работы горничной… С интимом, если Вам угодно!

— Я что, Владимир Фёдорович, похож на шмаровоза? — Боня, чуть не ржал.

— Вы, Боня, — блин, вырвалось. Теперь, точно всё пропало… Ещё и, сплетни по всей этой деревне пойдут! — похожи на того, кто войдет в положение человека, пытающегося найти способ помочь вашей чёртовой Пустоши.

Местный растениевод — агротехник удивился:

— Как, как Вы меня назвали?

Эх, будь, что будет!

— Извините, детская привычка! Я всем прозвища даю… Вас я окрестил «Боня».

— Почему, «Боня», то?

— От слова «ботаник», что тут не понятного…

— Скажите тоже… Какой, на фиг, «ботаник»! В школе из «троек» не вылазил.

— «Ботаник», — терпеливо объясняю, — в смысле человек, занимающийся растениями — агроном, короче.

— А…, — дошло наконец — то, — Вас в детстве, наверное, часто били…

— Да, не особенно. Хотя, конечно, бывало по-всякому…

— Жаль…, — искренне огорчился Боня, — В принципе, я согласен на Боню — если, не на людях. Вам я тоже прозвище дал… «Ваше Благородие», ничего так?

— Да пойдёт, чего там… Мы с Вами родственные души, не иначе.

— Это, точно!

— Так, что там насчёт моей просьбы? — вернул я разговор в первоначальное русло.

— Жениться бы, Вам надо, барин…

— Да, хоть счас! Только, вот в чём заковыка: жене может не понравиться жить здесь, в этой, Вы уж извините — глуши. И, придётся отсюда сваливать, ничего полезного не сделав. А, мне здесь нравиться! Правда, не понимаю почему…

— Бывает такое… Довольно таки, часто бывает! Старожилы говорят: «Пустошь приворожила». Хорошо, помогу я с вашей «проблемой». Как «мужчина мужчине»… Надолго Вы уезжаете?

— На неделю, может на две.

— Наверное, успею…, — что-то, в голове подсчитал Боня. Может, каверзу какую готовит, — Значит, до тридцати, говорите… Какие, ещё будут требования?

— Никаких таких особенных… «Модель» искать не надо! Лишь, бы не очень толста была и, не очень худа… Ну и, на лицо так — более-менее приятна. Естественно, чтоб чистоплотна, опрятна и аккуратна — всё-таки спальню доверяю.

— Я, пожалуй, буду записывать…, — опять начал прикалываться Боня, овладевая — по совместительству, профессией сводника.

— …Не болтлива, честна…, — я продолжал, не обращая внимания, — не замечена в легкомысленном поведении…

— Да ты, что? Никак, жену себе выбираешь? — начал тыкать Боня.

— Рабочий день с семи, — продолжил, — до обеда. Примерно…

— Ого! До обеда?! Ну, силён… А время думать, как помочь местным аборигенам в Пустоши и, главное — сила, останется? Здешние девушки, ой как темпераментны!

Укоризненно качаю головой: