Реинкарнация

— А какие я могу дать показания? Я, чё? При нём свечку держал?! Я весь день и, всю ночь был в Замке — сами же знаете, Игорь Сергеевич.

— САМ (!!!) Никита Михайлович просит!

«Никита Михайлович» — это Аниськин, начальник районной мили… Тьфу, ты, чёрт! Полиции, мать её. Его надо уважить, раз САМ(!!!) просит. Тем более в интонации мистера Адамса слышалось: «Лучше самому прибыть, пока только просит…».

— И, куда Никита Михайлович просит меня прибыть?

— В районную больницу, Владимир Фёдорович! Туда нашего Женю доставили…

Надеюсь, «нашему» Жене одно место отбили — чтоб, его больше на такие приключения не тянуло?

Быстренько собираюсь и приезжаю в районную больницу, по пути вызвонив Айболита:

— Приезжайте в свою травматологию, Сергей Валентинович. У нас трёхсотый…

— Да, я уже знаю… Уже еду — подъезжаю.

— …Сильный ушиб головы, сотрясение мозга… Пожалуй, средней тяжести. Открытая рана…, — сообщил мне дежурный травматолог, — но, перелома черепа, кажется нет… Посмотрим по результатам рентгеновского снимка попозже.

— И, всё?! А мне сказали, что он «сильно избит»!

— А это, что? По вашем — «слабо»? …Приложили нехило, каким-то тяжёлым, твёрдым предметом по темечку. Кроме ушиба и сотрясения, произошел разрыв кожных покровов головы, вызвавший обильное венозное кровотечение… Так что, вид был ещё тот! Зато, гематомы не будет.

Полюбовался на лежащего в отдельной палате, на больничной койке Мозгаклюя. Голова обвязана, как у героя Гражданской Войны Щорса, а так вроде ничё… Потерпевший, мля!

— Без сознания?

— Был…. Временами приходил в сознание и какой-то бред нёс. Недавно вкололи лекарство, сейчас просто спит…

Затем, в кабинете главного врача — Айболита, то есть, пока он хлопочет у вновь поступившего пациента, состоялся более продолжительный и не такой простой разговор с Аниськиным. Выслушав, в первую очередь его поздравления, пожелания и поблагодарив за них, я первым задал вопрос:

— Обстоятельства известны, Никита Михайлович?

— Пока известно лишь то, что его нашли на лестничной площадке, куда он выполз из съёмной квартиры… Не нашли бы может, до сих пор, если бы не успел постучался к соседям. А, что Вам известно по этому делу, Владимир Фёдорович?

— Мне? А что мне может быть известно?! Я, в последнее время, из Замка не вылажу… Знаю, только что кобелировал беспробудно наш Женя — вот и, по ходу приложил его по кумполу муж, не вовремя вернувшийся из командировки…

— Вы сказали «из командировки»?! — вдруг, как-то странно оживившись, переспросил Аниськин.

— Ну, да…

Чего, это он? Анекдотов про вернувшихся из командировки мужей не слышал, что ли?

— Лучше б, он бухал — как раньше, чем по бл… По бабам таскался! Бухать, оно иногда для здоровья полезней, чем…

— Квартира, откуда Евгений выполз, сдавалась внаём и, в последнее время, в ней жил квартирантом мужик…, — продолжал тем временем главмент.

Что-то, ни фига не могу сосредоточиться под этот разговор, ни фига не соображается. Какой, «мужик» ещё?!

— …Мужик?! Вот, нежданка… Что мог делать наш Евгений, в квартире у одинокого мужика, тёмной ночью? …Неуж?!

— Мужик этот, по показанию лиц, сдавших ему квартиру — ваш гость!

— Ну, ни хрена! Это, его тот «старикашка», так по темечку приложил?! А, по виду и не скажешь, что такой боевик! А, за что?

«Так, так, так… Я же сам попросил, даже — наехал на Мозгаклюя, чтоб он поплотнее занялся Проницательным! А, тот неделю профилонил, а потом, по ходу — рьяно бросился навёрстывать упущенное… А, старикашка, по всей вероятности — ветеран ВДВ!».

— Вот и, я хочу у Вас узнать, за что ваш человек мог чуть не убить вашего же человека?

— Ума не приложу! Они, в таких случаях, меня в известность постоянно забывают ставить… Мужика-квартиранта нашли, хоть?

— Ищут… Вот это и, подозрительно! Если, это простая бытовая ссора, приведшая с драке, с нанесением… Зачем сбежал, тогда?

Минут пять Аниськин сидел молча и, очень напряжённо об чём то думал. Прям, аж вспотел! И, воочию видно было, как волосы на его голове — прям ходуном ходили, оттого что под ними извилины шевелились!

— Вы не курите, Фёдорович? — вдруг спросил он, почему-то опасливо покосившись на телефон на столе у Айболита.

Как будто, не знает!

— Пока, нет! Но если и, дальше…

Аниськин, как-то вдруг резко, вдруг перешёл на «ты»:

— Ты молодец, Фёдорович! А я вот, всё никак не могу бросить…, — типа, «с вами, разве бросишь?», — может, пройдём в курилку? Ну, в туалет… А, то уши — аж в трубочку, а в кабинете у Сергея Валентиновича пакостить стесняюсь…

Забыл уже, когда меня в последний раз вызывали в курилку — для серьёзного мужского разговора… Молодею, что ли?

В мужском туалете, Аниськин сперва — одну за другой выкурил две сигареты, причём — до самого фильтра:

— Хороший человек ты, Владимир Фёдорович… Уважаю! — Аниськин прижал ладонь к груди и посмотрел мне прямо в глаза, — честное слово, уважаю! И, брата твоего, я сильно уважал… Земля ему пухом.

— Хм, хм…, — действительно, разговор, по ходу, обещает быть очень серьёзным, — спасибо, Никита Михайлович! У меня к тебе, тоже — самые, самые…