Реинкарнация

Некоторые из этих ментов были в немецких бронежилетах «от меня»… Может, за них поблагодарить приехали?

На этот вопрос ответил сам Аниськин, зашедший последним:

— Всем соблюдать спокойствие и оставаться на своих местах: производятся следственные мероприятия!

Не угадал…

В ответ раздались нестройные пьяные выкрики: кто-то приглашал Михалыча к столу, а кто-то предлагал ему прогуляться пёхом и называл очень точный адрес…

Проигнорировав оба предложения, Аниськин, поискав глазами, нашёл меня:

— Владимир Фёдорович! Будьте так любезны, подойдите сюда!

Чёрт… Неужели «сверху» дали добро?!

— Что будем делать, Шеф? — вполголоса спросил Спец.

— Пока, будем соблюдать полное спокойствие… Но, если что… У тебя хватит сил и средств, что бы отбить меня, Саша?

— Вполне. Даже, я думаю, обойдёмся без жертв… Лишних жертв.

— Если, что… Если, будут увозить, то… Действуй, Саша!

— Да… Жалко, что ты не в бронежилете, Шеф!

Перед всем этим, он меня долго уговаривал одеть тот немецкий бронежилет под мой парадный смокинг… Да, кто ж на Руси, в броннике днюхи отмечает?! Я, что? Итальянский мафиози, какой?!

Я подошёл к Аниськину, пройдя сквозь строй автоматчиков. Шедшего за мной Тень, они остановили.

— Вы ж, вроде, меня уже поздравляли, Никита Михайлович? Никак, склероз в правоохранительных органах…

Тот сделал жест, типа: отставить игривый тон! Ладно, будем говорить серьёзно:

— Чем, обязан? Надеюсь у Вас, господин полковник, есть серьёзная бумага — оправдывающая ваше вторжение в частное владение?

— Сейчас не до бумаг, Владимир Фёдорович! В городе произошло ЧП — убийство и, мы его обязаны расследовать по горячим следам…

Вот, это новость! В последний раз, как мне припоминается — в Солнечногорске, в прошлом году, кто-то убил на окраине бродячую собаку и, это долго и гневно осуждалось всей местной прогрессивной общественностью…

— …Убийство?! …В городе?! Кого убили, Никита Михайлович?

На этот вопрос, Аниськин мне ответить не удосужился.

— …Вот в городе бы и, расследовали. Зачем мешать гулять, в основном, вашим же горожанам?

— Следы ведут к Вам, Владимир Фёдорович! К Вам, в ваш Замок.

Кто это, интересно, так «наследил»?! Уж не…

— Вы, Никита Михайлович, разок уже приходили сюда — «по следам»…, — Аниськин кисло поморщился, как от сильно недозревшего яблока, — как там ваша собачка, кстати, поживает? Пришла в себя? А, то — в тот раз, она у меня так сильно испугалась! Чего-то… Не заикается? Она не при вас, что ли? А, как же вы по «горячим следам» шли — без собачки, то?! Этот «слонопотам» вёл? Ну, этот не испугается…

Ну, не получается у меня «не игриво»!

— Да, Вы не переживайте так, Владимир Фёдорович! — едва сдерживая смех, принялся меня успокаивать один из ментов в моём бронежилете поверх штатского, — опросим Вас и ваших «попаданцев» и, всё… Кто где был, кто что делал, кто что видел. Без обиды, ладно?

— Да, какие «обиды», если вы при исполнении? — сделал понимающую мордашку я, — вот только, а не поздновато ли вы, сюда «по горячим следам» явились? Народ, в полном неадеквате! Может, на завтра отложим? На после обеда? Когда народ придёт в себя, да опохмелится? На входе может оставить наряд вашего ОМОНа, чтоб никто из моих гостей не сбежал…

Я обернулся к Аниськину:

— Как Вам такой вариант, Никита Михайлович?

Взгляд Аниськина, как бы рассеянно, блуждающий по пресс-конференц-залу, профессионально зацепился сначала за Беню со товарищи, затем за Крёстного со Шнягой и Арни (куда, интересно и когда, Хорь успел нарезать? Ведь, только что, здесь был?!):

— Да, нет… Я вижу, у Вас тут полно вполне адекватных! Опросим, кого сможем, а остальных отложим — по вашему совету, на завтра. Начнём, пожалуй… Начнём с Вас, Владимир Фёдорович! …Не возражаете?

— Да нет, ну что Вы! Конечно, не возражаю. С нас, так с нас… Раньше сядем — раньше выйдем!

— Типун Вам на язык! …Кстати, а где бы нам с Вами присесть? Для беседы?

— Со мной лично, Вы можете «присесть» у меня в кабинете, а с остальными… Ну, хорошо — в комнате для совещаний. Это рядом с кабинетом…

— Со мной четверо дознавателей. Мы могли бы опрашивать сразу четверых свидетелей… Для скорости.

— …Четверо? Хорошо. Ещё, предоставляю родной мили… Тьфу, ты — полиции! Всё никак не привыкну. …На жилом уровне детскую комнату и две детские спальни. Там, правда, живут мои гости…

— Ничего. С вашими гостями мы мигом договоримся!

Меня опрашивал — в присутствии самого Аниськина, самый пожилой и, на вид — самый опытный, дознаватель из местных… Тот самый — который меня успокаивал в пресс-конференц-зале. Я с ним был немного — мимоходом, знаком. Городишко то — маленький!

Само это действо, пожалуй, пересказывать не стоит: где был, что делал, кого видел, с кем и о чём разговаривал и кто при этом всём присутствовал — чуть ли не почасно, за весь вчерашний день, вечер, ночь и сегодняшнее утро. Скукотища, да?

Всё — формально, всё — казённым слогом да языком, всё — под роспись… Ответил, как на духу, иногда, ненадолго задумываясь — вспоминая и, утаивая всё-таки, кое-какие «интересные» подробности. Ну, вроде прошёлся по ушам более-менее правдоподобно!