Реис

– Вот именно так и поступил наш президент в Чечне, честь ему и хвала! – резюмировал Захаров. – И оказался тысячу раз прав. Теперь выбранный им чеченский полевой командир, который буквально перегрыз горло всем остальным, получает от России гигантскую контрибуцию, отстроил Грозный-Сталинград заново и регулярно поставляет свою Дикую дивизию для самых ответственных заданий «партии и правительства». Да, согласен, пограбят немножко, позверствуют в процессе, но задание выполнят. И в республике тихо – все бандиты и бывшие герильерос при деле, и стране хорошо – с глаз почти что долой. Учитывая неизбежные и необходимые войны по периметру нашей осажденной крепости, которые могут длиться годами…

Под разглагольствования писателя по вопросам геополитики Алехину незаметно для себя удалось-таки задремать. Проснулся он от острой боли в пояснице при наезде на особенно крутую колдобину. Он и не заметил, как проехали государственную границу, которую с обеих сторон никто не охранял. Пограничные шлагбаумы были сломаны и валялись на обочинах. Кирпичные будки пограничников и таможенников стояли почерневшие от пожара, посеченные пулями, зияющие черными щербатыми отверстиями бывших окон и дверей.

Писатель покрутил головой, снял очки, протер слезящиеся глаза и, оценив картинку за окном как «незаживающие раны войны», вернулся к своему монологу.

– Если бы в семнадцатом году Корнилов направил Дикую дивизию в Петроград, а не на Кавказ, где она и растворилась, разграбив по пути полстраны... Отправь генерал их в мятежный Питер, и вся эта Великая большевистско-жидовская революция была бы удавлена в зародыше малой кровью. И Россия не погрузилась бы в кровавую купель, и нам сейчас не нужно было бы скрести осколки империи по сусекам.

Захарова окончательно прорвало. Он оседлал своего любимого конька.

– Великие умы не зря предостерегали Россию от опасности жидовской чумы задолго до октябрьской катастрофы! – кричал писатель прямо в ухо Алехину. – Не хотели прислушаться к голосу разума в лице, скажем, Достоевского! А ведь тот ясно предупреждал, прямо-таки взывал: «Интернационал распорядился, чтобы еврейская революция началась в России. И начнется... Ибо нет у нас для нее надежного отпора ни в управлении, ни в обществе. Бунт начнется с атеизма и грабежа всех богатств. Начнут низлагать религию, разрушать храмы и превращать их в казармы, стойла; зальют мир кровью... Евреи сгубят Россию и станут во главе анархии. Жид и его Кагал – это заговор против русских». Что тут возразить? Каждое слово – в точку! Сейчас уже так не поговоришь. Правда никому не нужна. А ведь украинский Майдан – это тот же кагал, только управляемый из Вашингтона! И что мы в результате этого оранжево-жовто-блакитного Майдана имеем? В том виде, в котором Украина была в девяносто первом году, – ее не будет! В мире это понимают все, кроме пары сотен долбанутых на всю голову украинских блогеров. Крым никто им не вернет, Новороссия уже есть, и вопрос лишь в том, насколько увеличится ее территория. Уменьшиться она уже не может. Украинский народ не справился с имперским наследством, которое досталось ему за так. В какой-то момент в Киеве твердо решили, что двадцать миллионов – или чуть меньше – русских не живут на Украине как дома, а пришли к украинцам в гости. И поэтому они должны участвовать в любом хоровом пении и прочих плясках, искренне верить в безумную версию украинской истории…

Захаров сам не заметил, как плавно съехал с извечной еврейской темы на проблемы украинского национализма:

– На той территории, что станет Новороссией, мы не отвернемся от украинской культуры. Мы будем всячески культивировать и вышиванки, и песни, и пляски, и Лесю Украинку, и жовтое, и блакитное. То есть те в Новороссии, кто считает русскую культуру родной, будут иметь свою культуру, а кто воспитан в украинских традициях – пусть их хранит. Чтобы хоть до какой-то части майданствующей Украины дошли вещи простые и добрые. Что есть Украина другая – Украина поэтичная, прекрасная, волшебная, гордая. Сестра России, мать своим детям, удивительная земля. Украина Гоголя, Хлебникова, Багрицкого и Лимонова, Украина Котовского, одесской литературной школы, маршала Рыбалко, «Молодой гвардии» и ополченцев Славянска и Краматорска. А есть Украина, вывернутая наизнанку, остервеневшая, полезшая на четвереньках в Европу, где ее никто не знает, не ждет и вообще в гробу видали, – Украина «лесных братьев», хаоса, гилляк, низколобого национализма и смехотворных мифов про Киевское княжество как истинную Русь; Украина казаков, пошедших служить турецкому султану или под гитлеровские знамена. И первая Украина до сих пор всегда брала верх над второй – не только в военном противостоянии, но и в культурном, и в метафизическом смыслах. И опять возьмет! А мы ей поможем…