Рейс

— Это я с ними. Они летели. В этом самолете. Который ты сбил. Ты, подполковник, — глухо сказал он.

— Я ничего не сбивал, — еще глуше произнес Горовой, глядя на фотографию с четырьмя счастливыми лицами.

— Твой приказ.

— Это была ошибка. Они сбили не тот самолет.

— Если бы вы не ошиблись, то сбили бы… с другими семьями. И тогда бы тебя нашел чей-то другой муж… И отец.

— Мне был отдан приказ. Я не знал, что речь идет о гражданском самолете.

— А военные самолеты в других странах можно сбивать?

— Там идет гражданская война.

— Я только что оттуда. Нет там никакой гражданской войны. Впрочем… это не имеет значения. Когда ты узнал про высоту, то мог бы сообразить, что это — гражданский борт.

— Ты же слышал на пленке. Генерал сказал, что это будет военный самолет.

— Но ты же потом, когда петух в жопу клюнул, проверил. И сам узнал про рейс Москва — Ларнака. Что тебе мешало раньше пробить?

— Мне и в голову такое прийти не могло. Я давно знаю… знал генерала. Он сказал, приказ спущен с самого верху. Ну, ты же слышал на записи.

— Даже мысли самому проверить не было? Ну, до того?

— Была, — голос подполковника сделался еще глуше. — Я… я… я знал… что… надо проверить… Все время думал об этом.

— Почему не проверил?

— Честно?

— А до сих пор все не честно говорилось?

— Честно, — Горовой больше не смотрел на Алехина. Ему трудно давались слова.

— Ну так почему не проверил, если честно? — Алехин не отступал.

— Я… я… испугался.

— Чего?

— Боялся, что если там будет то, что я думаю, то…

— Что думал?

— Что рейс гражданский, не чартерный.

— Значит, догадывался?

— Я же не идиот.

— Тогда почему не проверил? Люди бы остались живы. Лена моя. Таня. Верочка. Там много людей было, подполковник.

— Я знаю. Просто если бы я все узнал, то что?

— Ничего. Отказался бы.

— Меня бы тогда убили.

— Они тебя и сейчас убьют.

Горовой встал, достал с полки бутылку коньяка, оттуда же — две рюмки. Поставил на столик. Налил себе и Алехину.

— Не чокаясь? — спросил Алехин.

Горовой ничего не ответил. Выпил до дна, налил себе еще.

Алехин только пригубил свою. Оба молчали.

— Они убили бы меня и все равно сбили бы этот самолет. Или другой, — наконец прервал молчание Горовой. — Я не мог им помешать. Ни живой, ни мертвый.

— Но ты бы в этом не участвовал.

— Я испугался.

— И поэтому отдал приказ убить мою семью?

— Я не… — Горовой поперхнулся коньяком. — Я не отдавал такого приказа…

Подполковник выпил одну за одной еще две рюмки. Он пьянел на глазах.

— Ты их убил, Горовой, — холодно сказал Алехин. — Лично ты. Мою жену и детей. И еще три сотни других пассажиров — там тоже были женщины, дети. Им пох…й на вашу с Пуховым войну. Они отдыхать летели. К морю. Там могла и твоя жена быть. С дочерью. И еще — ведь это ты убил своего заместителя. И расчет свой. Сколько их там было? Трое? Четверо? Но они-то хоть заслужили! И заместитель твой, и эти из расчета — они такие же убийцы, как и ты. Вы все — убийцы. Ты понимаешь это, подполковник?

Горовой молчал. Он сидел, опустив голову, и вертел в пальцах пустую рюмку.

— У меня не было выхода…

— Выход есть всегда.

Сергей встал, сделал пару шагов и, войдя в ванную комнату, закрыл за собой дверь. Включил воду в умывальнике и, облокотившись на раковину обеими руками, стал смотреть в зеркале себе в глаза.

Раздался выстрел.

Алехин открыл дверь. Горовой полулежал, откинувшись на подушки дивана. В виске у него зияла кровавая дыра. В руке был один из алехинских пистолетов. Бутылка была пуста. Горовой допил остатки. Из горлышка — перед тем как застрелиться.

Алехин собрал свои вещи и оружие, выключил свет и выглянул в окно. Увидев силуэты людей, бегущих к входу в мотель, быстрым шагом с пистолетом в руке прошел в дальний конец коридора, спустился по запасной лестнице на первый этаж, свернул в первый попавшийся, пахнущий краской номер без двери и мебели, открыл окно, осторожно спрыгнул на землю и скрылся в лесу.

На следующий день газеты и телеканалы Курской области сообщили, что в заброшенном мотеле найден труп командира Энской воинской части подполковника Горового, ранее похищенного неизвестными. На теле обнаружены следы жестоких пыток.

Москва. Август

— Это ты его убил! Ты! — Джейн остервенело стучала своими маленькими кулачками по Алехинской груди. — Какая же я идиотка, что доверилась тебе! Теперь не будет никакого суда над Пуховым!

— Его бы и так не было, — спокойно ответил Сергей. — И я не убивал Горового.

— Я не хочу тебя больше видеть, — сказала она. — Никогда!

Он достал из кармана куртки фотографию жены с дочерями, положил ее на столик и вышел, не попрощавшись.

Джейн не пыталась его остановить. У нее все кипело внутри. Если бы у нее под подушкой сейчас был тот пистолет, она бы… Она схватила со стола бутылку минеральной воды и с размаху швырнула ее в стену.

Барвиха. Октябрь