Рейволюция. Как это было на самом деле

DJ Лена Попова: В Петербурге и Москве я здорово устаю. Просто от повышенного внимания к собственной персоне. Я, например, очень люблю танцевать, но уже давно не танцую. Просто не могу, когда на меня все смотрят и тыкают пальцем. Поэтому “Казантип” – это лучшее, что можно представить. Крым, ночь, берег моря... В семь утра все лохи сливаются, и мы отлично рубимся на пляже, и никто во всем мире не знает, где нас искать.

Никита Маршунок (основатель фестиваля “Казантип”):

Сперва вход был бесплатный. У меня был другой бизнес, который мог мне позволить проводить этот праздник практически за свой счет. Но со временем бизнес пришлось бросить – “Казантип” стал занимать все мое время. То есть становилось понятно, что если мы не попробуем сделать фестиваль самоокупаемым, то он просто закроется.

В 1997-м я подтянул журнал “Птюч”, радио “Станция 106,8”, “Радио Максимум”, где тогда работал DJ Фонарь, а также несколько промоутерских групп. Из Москвы были “Underwater Рromotion” (Горобий, Цодиков и Федоров), а из Петербурга был “Контрфорс”... Я собрал лучших промоутеров страны! Мне удалось посадить за один стол людей, которые бы вообще какать не стали на одном поле. Они все говорили о какой-то Ибице, а я даже не понимал, что это такое. Они мечтали о российской Ибице и о русском Гоа. На тот момент я не был ни там, ни там. Я не понимал, к чему они клонят.

Денис Одинг (промоутер):

Впервые на “Казантипе” я оказался в 1997-м. Никита был серфером, и ему интересно было с нами общаться, чтобы научиться промоутерской деятельности. Арт-директором фестиваля первое время был москвич Леша Горобий. Но через какое-то время Никита поссорился и с “Птючем”, и со “Станцией”. И я поехал ему помогать. Тогда как раз появилась эта игра в государство “Казантип”. Никита стал его президентом, а все мы – министрами. Там был пост министра хорошего настроения в министерстве счастья и все в таком роде...

Никита Маршунок (основатель фестиваля “Казантип”): Новые люди пришли со своей аудиторией, со своими рекламными возможностями, со своими идеями. Но в проекте все они были малоэффективны, потому что не воспринимали его как свой. Я им очень благодарен, каждый из них многое сделал, но... Когда у меня возникли серьезные проблемы, все они сказали: “Прости, Никита. Но мы, в общем-то, ни при чем”.

И все, кто до этого занимался “Казантипом” вместе со мной, тут же уехали. Один Миха Ворон меня не бросил. А проблем тогда было на полмиллиона долларов. На украинской таможне застряла фура с аппаратурой, плюс было возбуждено уголовное дело. Мне пришлось продать все, что у меня было, – вообще все! И следующие три-четыре года были очень тяжелыми. Но я выбрался. Просто после этой истории многие люди для меня лично перешли из категории партнеров в категорию просто друзей. Зато фестиваль выжил. Все продолжалось.

Модный клуб “Грибоедов”

(1997)

Денис Одинг (промоутер):

Даже к середине 1990-х, когда “Казантип” уже собирал толпы народу, а мы уже устраивали большие фестивали вроде “Восточного удара”, электронная музыка рядовому слушателю была известна довольно плохо. Все было очень свежим, хотя постепенно и начало как-то оформляться. В Москве, например, появился журнал “Птюч”. В то время он был очень важным средством получения информации. Мы, кстати, тоже пытались издавать свой журнал. Он назывался “Заноза”. Но у нас не было ни спонсоров, ни сети распространения, и в результате вышел только один номер. А “Птюч” был федеральным, и его читали по всей стране.

DJ Кома (Алексей Дунаевский): Когда “Птюч” только появился, это было очень круто, потому что тогда информации было мало и “Птюч” был едва ли не единственным способом узнать, что вообще происходит в этой области. Больше ничего не было, разве что лесная почта – кто-то что-то привез, кто-то куда-то сходил, что-то услышал. Интернета еще не существовало, а “Птюч” давал какую-никакую, но информацию.

DJ Лавски (Константин Петров): Не знаю... Мне этот журнал совсем не нравился. У меня даже было некоторое отторжение, потому что там все подавалось как некая виртуальная реальность какой-то совершенно непонятной мне молодежи. Там были очень странные статьи типа того, как сварить наркотики, и все в таком роде. Все-таки я под словом “рейв” понимал совсем другое.