Река Джима

Энвии, заметно побледнев, оторвала взгляд от голограммы. М'eарана показала карточку, которую вручил ей Зорба, держа ее так, чтобы не увидели посторонние. Она полыхнула тусклым золотом, как значок в руке законного владельца.

— Забирайте ее, — сказала Энвии, отправив посылку через стойку. — Мне она тут не нужна.

— Вы все делаете правильно.

— Не важно. Дела Гончих? Это магнит для неприятностей. Не хочу быть замешанной.

— Я передам, что вы верно хранили посылку для нее.

— Лучше ничего не говорите. Вот…

Она взяла комплект стальных конусов и провела их через упаковщик.

— Мой вам подарок. Просто заберите… посылку отсюда. Воздушный автобус уходит… — Взгляд на часы на стене. — Через десять метрических минут.

М'eарана снова поблагодарила девушку и направилась к выходу. Энвии не предложила, чтобы она заходила еще.

Десять метрических минут составляло чуть меньше семи гроссударов в додека-времени, которое использовалось на Старых Планетах, или почти четверть часа по терранскому времени Донована. Арфистка успела прогуляться по платформе обозрения и посмотреть на знаменитые Железные конусы.

Закатный свет контрастно очерчивал их. По прерии протянулись длинные рыжие тени. Низовья поросли травой и кустарниками, но возвышенности оставались голыми, и из них выступал изломанный и ржавый металлоцен полупогре-бенных конструкций, грандиозных, не ниже окружавших их холмов. Энвии была права. Если это челноки, то это самые крупные челноки, о которых арфистка когда-либо слышала. В большинстве миров Периферии ходили собственные истории о первых кораблях, но она не слыхала, чтобы их описывали настолько огромными.

Челноки или нет, но конусы, вне всяких сомнений, крупнейшие артефакты, пережившие древние времена; скорее всего, это были жилые здания, заводы или даже гробницы первых правителей. В древней стране Старой Терры, называемой Ме-есар, королей хоронили в огромных каменных пирамидах. Возможно, именно так конусы и получили названия. Момад, Финмакул и бен Хомер могли быть древними позабытыми королями. Конусы были огорожены заборами, а знак на галактическом предупреждал туристов не заходить дальше. Арфистка предположила, что там, среди разрухи и запустения, небезопасно. Древние строили на века, но века миновали, и остались только руины.

— Нагляделась, гулл?

М'eарана встрепенулась от внезапно раздавшегося голоса. Это был ‘лун из автобуса: парень с приятным смуглым лицом и голубыми глазами, обычными для его народа. Темно-красные волосы в закатном свете казались шоколадно-коричневыми. Судя по тону вопроса, он уже нагляделся.

М'eарана откинула голову.

— А тебя это волнует?

Парень пожал плечами:

— Возможно.

Обыденным жестом он достал из кармана выкидной нож и принялся чистить ногти. М'eарана уставилась на лезвие.

— Я могу тебе помочь, — произнесла она, и ’лун озадаченно прищурился.

М'eарана повела плечом, и из рукава в ладонь выпал кин-жал-квилон. Она взяла его горизонтальным обратным хватом, острием чуть в сторону, так, чтобы в случае необходимости использовать для удара наотмашь или сверху. Клинок удобно лежал в руке, казался почти живым.

— Пару раз приходилось делать маникюр, — добавила арфистка.

Парень посмотрел на квилон, затем на собственный выкидной нож, пожал плечами, и лезвие исчезло в ручке.

— Тогда делай свою чертову фотку, брассер. Пусть кот пожрет тебя, а шайтен пожрет кота.

Насмешливо поклонившись, он отступил.

— Благодарю, — учтиво сказала девушка и вложила квилон обратно в ножны.

Включая камеру, она надеялась, что ее рука не дрожит слишком сильно. Напускная уверенность — половина победы. Она задалась вопросом, смогла бы воплотить угрозу в жизнь. Одно дело — упражняться на манекенах в спортзале матери, совершенно другое — сразиться с живым человеком.

Солнце еще сильнее склонилось к закату, осветив западную сторону конусов. В пробоине самого крупного — того, который назывался Момадом, — открылось месиво разбитых палуб. Вероятно, там располагался зал, именуемый гаван гофтаийн, где был погребен повелитель. В дыру залетела птица — скорее всего, к свитому внутри гнезду, и М'eарана быстро сделала снимок.

Панорама поражала воображение не меньше. Холмы за конусами оттеняло заходящее солнце, и в слабом свете они казались такими же конусами, высившимися иззубренными рядами.

Какая глупость. Целая горная гряда подобных штук?

С платформы воздушного автобуса донесся предупредительный гудок, и магниты на рельсах с гулом активировались, готовясь принять приближающуюся машину. М'eарана распихала по карманам куртки пакет и комм, плотнее запахнула чабб от ветра-шрого и заторопилась к рампе отбытия. Оглянувшись на прощание, она увидела, как преклонивший колени перед конусами ‘лун пальцами правой руки поочередно коснулся груди, губ, лба и плеч.

Несмотря на нож и угрозы хвастливого задиры, сердцем арфистка была вместе с ним. Ведь все заслуживают в жизни чего-то священного.