Река – костяные берега

– Нет ее, Нюрка всю ночь бегала, везде искала. Все село вдоль, поперек и вокруг обегала – нигде ее нет. Как сквозь землю провалилась! – ответили из толпы.

– Ясное дело, ведьма навела беду и схоронилась где-то! – предположил кто-то.

– Она, поди-ка, невидимой сделалась! – прозвучало совсем фантастическое предположение, и версию тотчас подхватили:

– Точно! Ведьмы такое умеют!

– Да-да, я слыхала, они для этого кошек в котле варят, пока с них все мясо не слезет, а потом их кости на нитку нанизывают навроде бус и на шее носят.

– Что-то слишком просто! – возразили рассказчице. – Тогда бы все могли в невидимках ходить!

– Ну, дак это ж надо еще заклинанья читать, пока кошки варятся! – пояснила женщина, поведавшая о магическом ритуале. – А потом, еще и место правильное для варки выбрать, досужему взгляду недоступное!

– Такое место в подполе у ней, чего ей выбирать! – перебил женщину сутулый старичок, взметнув в воздух корявую тросточку. – Вчерась оттедова вареной кошатиной несло – я мимо шел да сразу учуял!

– Во заливаешь, деда Вася! Во сказочник-то! – расхохоталась другая женщина, и на ее толстых щеках появились глубокие ямочки – верная примета отчаянных хохотушек. – Откуда ж тебе знать, как вареные кошки-то пахнут? Или сам варил, а? Признавайся, может, и ты приколдовываешь втихушку? То-то я смотрю, все с тросточкой, с тросточкой, а нет-нет, да и заскачешь зайцем? Откуда прыть-то берешь?

– Я вот тебе покажу!.. – Старичок не смог договорить, возмущенно задохнувшись, и трость мелко затряслась в его поднятой дрожащей руке.

В толпе послышались смешки и шутки на предмет стариковской прыти, подогретой на самогонке и кошачьем отваре, тревога на лицах сменилась улыбками, но потешался народ недолго: внезапно люди во дворе щукинского дома смолкли, прислушиваясь к встревоженным голосам с улицы:

– Смотрите, Звонарь с горы спускается! А колокол-то не звонил нынче, кажись!

– Дык и нету колокола! Гляньте, звонница пустует! Ну и дела…

– Погодите, дите какое-то в руках у него, что ли?

– Похоже на то… Только вот… Мертвое дите как будто! Или кажется?

– Не кажется, вон лицо-то синее совсем!

– Так не дите это… Это ж Гном, карлик!

– Точно! Помер, что ли? А чего?

– Может, убили?

– Неужто Звонарь его порешил?!

Услышав эти разговоры, люди потеряли к Щукину интерес и устремились к выходу со двора, заинтересованные новыми событиями. Сам Щукин вернулся в сарай за сапогами, которые позабыл надеть, потрясенный обнаруженным подтоплением. Ему тоже не терпелось выйти на улицу и узнать, что происходит, но с босыми ногами это было не только несолидно, но еще и рискованно: от ледяной воды пальцы ног уже потеряли чувствительность, так можно было и напрочь их отморозить. К тому же тревожило отсутствие в толпе жены и детей: куда же они все запропастились? «Найду – всем всыплю! Особенно Нинке, за подлость ее беспредельную! Всю ночь мужика взаперти в сарае продержать – это ж надо! Разве еще бывают такие стервы?!» – С этими мыслями Щукин вышел за ворота и оказался среди плотно столпившихся односельчан, окруживших его соседа, дядю Юру по прозвищу Звонарь. Тот выглядел как-то странно: на бледном лице застыло горестное выражение, а взгляд рассеянно метался из стороны в сторону, не останавливаясь ни на секунду. С его рук свешивалось безжизненное тело знакомого коротышки Гнома, которого Щукин часто видел в компании заядлых выпивох Лаптя, Красавчика и Зяблика.

На Звонаря со всех сторон градом сыпались вопросы:

– Как случилось-то?

– Ты где нашел-то бедолагу?

– Да обскажи хоть в двух словах!

Звонарь молчал, неподвижно замерев в кольце людей.

– Э, да он не в себе! Будто не слышит никого и не видит!

– Мужики, заберите у него покойничка да в родную хату отнесите!

– Гном у Лаптя живет… жил… Надо к нему, наверное.

– Звонарь! Эй, Юрка! Не ты ль его прибил-то, а?! Чего молчишь?!

– Дайте ему водки, что ли! Иль по морде!

– Ты и дай, коль умный такой! Ну как сдачи прилетит?

– Какой сдачи? Он вообще замороженный!

Кто-то осмелился похлопать Звонаря по щекам. Тот моргнул и плавно поднес руки к лицу – Гнома у него уже забрали. Народ испуганно отшатнулся в сторону, но Звонарь не собирался бить в ответ, вместо этого он медленно потрогал свой лоб и поморщился.

– Э, да он сам, вон, раненый! – заметили в толпе.

– Бились они с Гномом, что ли?

– Может, из-за колокола? Видели, что звонница пустая? Чую, в этом все дело! – высказал догадку старичок с тросточкой.

– Эй, Юрий! Колокол твой куда делся? – тут же спросили из толпы.

Звонарь снова моргнул, опустил руки и обвел всех растерянным взглядом. А потом неожиданно спросил, эхом повторяя последний вопрос:

– Колокол-то куда делся?

– Так это ты нам расскажи, куда он делся! – воскликнул старичок, которого недавно обвиняли в колдовских замашках.

– А я не знаю… – Звонарь приподнял брови и, глупо улыбаясь, развел руки в стороны.

– Да не скажет он! Контузия у него, не видите? – высказалась круглолицая женщина с ямочками на щеках. – Лучше фельдшера позовите!