Река жизни

Во времена Римской империи и в эпоху, которая последовала за ее падением, доктрины Галена имели почти гипнотическую силу. Практичные римляне видели в них желанную систему. Врачи, которым в те тяжкие времена приходилось буквально бороться за существование, нашли в галеновских доктринах мирное пристанище, позволяющее им обрести уверенность в собственных силах.

Утверждение Галена, будто бы душа — превыше всего, а тело — лишь ее инструмент, как мы видели, послужило прочной основой иудаизма, ислама и христианства. Вплоть до эпохи Возрождения подвергать сомнению учение Галена или проверять экспериментальным путем его теории в области анатомии и медицины считалось ересью.

Итак, по прошествии трех с лишним тысяч лет — от Афотиса до Галена — выяснилось, что человек знает о Реке жизни меньше, чем он, по-видимому, знал в самом начале.

Глава IX

Тьма окутывает Реку

В странах Средиземноморского бассейна в 125 году н. э. вспыхнула страшная эпидемия. По всей вероятности, это была бубонная чума. Эпидемии чумы предшествовало нашествие саранчи, вызвавшее сильнейший голод во многих провинциях. Страшная болезнь буквально косила людей, и только в одной Северной Африке она унесла свыше миллиона жизней. Римская армия, посланная на защиту города Утики, была полностью истреблена чумой.

В 164 году новая эпидемия — то ли бубонной чумы, то ли сыпного тифа, занесенная римскими войсками, — распространилась по всей империи. Этот страшный недуг, получивший название «чумы Галена», опустошал Римскую империю на протяжении шестнадцати лет. В 251 году н. э. вспыхнула новая эпидемия, на сей раз, по-видимому, оспы, которая свирепствовала около пятнадцати лет. Не прошло и пятидесяти лет, как по всей Римской империи прокатилась новая убийственная волна оспы.

Под ударами все новых бедствий и без того уже деградировавшая Римская империя оказалась на грани катастрофы. Крайне слабая организация службы здоровья, доверенная лицам, которые, разумеется, и понятия не имели о современных средствах иммунологии, окончательно развалилась. Банкротство социально-экономической системы, основанной на рабстве, упадок морали и нравов, серия неудачных войн, все больше проводимых руками наемников, — все это подорвало империю изнутри.

Пытаясь хоть как-то покрыть военные расходы, сборщики налогов выжимали из бедняков последние гроши. Усиливалась инфляция, росла нищета. Сельское хозяйство Рима и ранее не было высокоразвитым, а теперь римлянам становилось все труднее производить продукты питания с такой же эффективностью, с какой это делали народы порабощенных ими стран.

По мере того как ослабевала связь между отдельными районами империи, политическая и социальная системы утрачивали действенность и правительство перестаю быть контролирующим центром. Небольшие общины, которые формировались вокруг поместий независимых землевладельцев, становились базами местного производства и товарного обмена. Так пробивались ростки феодального общества.

Наконец из дремучих тевтонских лесов на севере и необозримых азиатских степей на востоке на империю обрушился последний сокрушительный удар. Орды готов, вандалов, гуннов и других варваров одна за другой хлынули на агонизировавшую Римскую империю и в конце концов смели ее с лица земли.

Жители Средиземноморья, измученные всеобщим хаосом, разоренные и подавленные голодом, болезнями и войнами, все чаще обращались к мистическим и мессианским культам, которые зарождались на Ближнем Востоке. Доверчивые и отчаявшиеся, они все свои надежды возлагали на сверхъестественное спасение, обещанное только истым приверженцам. Новые религии казались им необыкновенно привлекательными и в эмоциональном отношении.

Одно время множество почитателей было у бога Сераписа. Приверженцы Сераписа верили, будто бы их бог воскрешает мертвых, является «спасителем и пастырем духовным», он спасет всех верующих в него, а после смерти возьмет их «в лоно забот своих». Последователи новой веры поклонялись не только образам Сераписа-отца и Гора-сына, но и матери Изиде, которая изображалась вместе с младенцем Гором на руках.

Культ Асклепия Спасителя возник на основе древней веры людей в исцеление. В IV веке его место прочно заняло христианство. Статуи Асклепия из языческих храмов были перенесены в христианские, где их стали почитать как образы Христа Спасителя, врачующего любые недуги души и тела и сулившего спасение от всех мирских зол, тягот и несправедливостей.

Христианство, которое поначалу было верой бедняков, страждущих и угнетенных, постепенно распространилось и на другие слои населения. В начале IV века н. э. оно превратилось в одну из наиболее могущественных сил в странах Средиземноморского бассейна. Как гранитная скала религиозного единства, христианство возвышалось среди бушующего океана разброда и смут.