Река жизни

Ах, каким сказочным и прямо удивительным рисовался нам окружающий мир, когда каждый четверг по всей стране проходил… единый политдень. Какая волшебная панорама расстилалась перед нашими глазами, когда мы читали труды классиков марксизма-ленинизма, к которым в наше время причисляли и речи Брежнева!

Я и два моих друга работали в режимном институте по программе ОПК, каждый из нас возглавлял важные лаборатории. Мы были членами учёного совета, ряда метод комиссий, научными руководителями важных и ответственных тем. Невзирая на большую занятость, еще были обязаны изучать все решения партии, которые принимались на съездах и на пленумах ЦК КПСС, в которых были затронуты, как считали партийные идеологи, все вопросы переустройства нашей жизни, оценка современного состояния капитализма и социализма. На занятиях нам твердили одно и то же, как правильно надо выработать коммунистическое мировоззрение во время переходного периода построения коммунизма. Нас всё время убеждали, как только мы осознаем марксизм – ленинизм, плохая жизнь исчезнет как сон, наступит счастье, способная удовлетворить запросы самого капризного ума. Съезды и пленумы множились, мы тщательно изучали их решения, а жили почему-то все хуже и хуже. Да и кто мог решиться на коренные изменения, если и сами руководители государства не понимали, куда ведут народ. Нас радовало только одно, что пустословие в масштабах страны не отражалось на развитии военной науки. Наш институт окружала строгая засекреченность, отсюда требование дисциплины и нервное напряжение всю неделю поддерживали все: от начальства до охранников проходной. Последние даже порой переусердствовали.

В пятницу, после заседания Учёного совета, мы собирались в гараже у доктора технических наук Терехова В. И, чтобы снять стресс, поговорить о важных житейских вопросах: как получить очередную квартиру, машину; кого из нас продвинуть в ту или иную комиссию, чтобы иметь возможность защитить интересы и необходимые льготы своих подчинённых. Нас тогда не волновали исследования американских психологов, которые сравнивали стрессовое состояние человека с натяжением скрипичной струны. По их мнению, слабое натяжение струны вызывает глухой, дребезжащий звук, а сильное – резкие неприятные звуки, приводящие к обрыву струны. Стресс может стать либо дыханием смерти, либо искрой жизни. В расцвете жизни дыхание смерти никого не прельщает. Поэтому мы придерживались другой позиции: сам по себе стресс не всегда плох. Известный метод борьбы русской души со стрессами, алкоголь, повод не столько выпить, сколько поговорить. Как говорят в народе – пар выпустить лишний. Застолье, как правило, длилось до полуночи, часто от стола нас отрывали только жёны.

Долой психологические выкладки, вернемся к реальности! Между нами были строго разграничены обязанности: я отвечал за горячительные напитки, а Василий Бессмельцев – за закуску.

Овладевшие в достаточной степени марксистской – ленинским мировоззрением, мы понимали, что если будем идти по пути рыночной экономики согласно учения Карла Маркса «Капитал», то нам не хватит денег, чтобы удовлетворить все наши потребности. Поэтому мне было поручено разработать и осуществить на практике концепцию социалистического реализма.

К тому времени я стал кое-что понимать.

Принял все меры по экономии спирта, строго регламентируя его использование, а резерв был: на месяц лаборатории выдавали десять литров ректификата и двадцать литров гидролизного спирта. Но как его вынести через проходную, где стоит такая охрана, что даже муха без надобности не пролетит?

Через проходную запрещалось проносить любые вещи, и только в политдень мы могли а занятия ходить с книгами. Наш малый учёный совет из трёх человек и решил воспользоваться этим шансом. И все эти розовые картины, которые рисовались нам на политзанятиях, оказались пригодными, в гараже за столом.

По заказу нам смастерили ёмкость в виде самого большого произведения, без которого как мы считали, не могут проходить ни одно политзанятие: «Капитал» К. Маркса. Он нас устраивал не только в научном плане, но и по размеру. Мастера потрудились на славу, макет сделали из нержавейки, обернули отличным кожаным переплетом, на котором золотыми буквами красовалась надпись «Капитал».

Берёшь в руки эту вещь и не поймёшь – это книга знаний, или сосуд, вмещающий литр чистейшего спирта. Чтобы открыть эту книгу, надо было иметь определённые навыки и привычки. Сказать, что инициатор этой идеи решительно ничего не боялся, когда проносил её под мышкой через проходную – значит, ничего не сказать. Вначале руки дрожали, но от этого я только сильнее прижимал книгу к телу. Потом осмелев, стал даже ею размахивать.

Так длилось несколько месяцев, пока один из охранников не заметил, что мы слишком долго на политдне изучаем это произведение. А может, просто учуял. Он даже пошутил, что можно уже этот труд запомнить и наизусть.