Рэкет по-московски

Долго ждать не пришлось. Вскоре по переулку пропылила патрульная машина, остановилась у скверика. Два сержанта подошли к сидевшему на лавке парню, о чем-то спросили. Тот ответил, махнув рукой в сторону дома Фомина. Сержанты не отходили. Вот парень неохотно встал и поплелся к машине, сел в нее, следом уселись сержанты, и машина уехала. Все, можно идти в отделение.

Когда Глеб вошел в кабинет, Шестак заботливо поливал цветы карликового перца.

— Привет начальству! — он отставил в сторону детскую пластмассовую лейку. — Давненько тебя в наших краях не видно.

— Сам знаешь мои дела, — ответил Соломатин. — Или тебе рассказать, почему некогда? Квасу холодного у тебя нету?

— Еще одного главаря мафии поймал? — доставая графин с квасом, усмехнулся Шестак. — Или международного валютчика? Пей… Сейчас узнаем, какой улов…

Сняв трубку телефона, он набрал номер и коротко спросил:

— Как?.. — выслушав ответ, приказал: — Давай сюда, а его оставь в дежурке.

Через минуту в кабинет вошел оперуполномоченный и положил перед Шестаком фотографию. Тот повертел ее и отдал Глебу: Соломатин взял фото — на карточке лицо Юрки Фомина. Сердце дрогнуло и забилось нервными толчками — неужели нащупал?!

— Откуда это у него? — обращаясь к оперативнику, спросил Глеб.

— Говорит: просили посмотреть, когда придет домой.

— Кто?

— Знакомая компания в ресторане попросила помочь, обещались заплатить за каждый день дежурства по двадцать рублей, — оперативник взял из рук Глеба фото. — Натворил что-нибудь?

— Да так, — отделался Соломатин неопределенным ответом. — Кому он должен сообщить?

— Позвонить велели, — зевнул оперативник и, поглядев на начальника, добавил: — Извините, я после дежурства.

— Веди его сюда, — распорядился Шестак.

Оперативник снова сдавленно зевнул и вышел из кабинета.

«Все правильно, — подумал Глеб. — Для него это мелкий эпизод, не связанный с происшествиями на обслуживаемой территории, поэтому и интересоваться не стоит, без того забот полон рот. Менять нам систему надо, застоялась она в рамках старой структуры, лишает инициативы, приучает делить дело на свое и чужое, а хуже ничего быть не может».

Задержанный вошел в кабинет робко, бочком присел на предложенный стул. Он явно был испуган.

— Зачем караулил? — прямо в лоб задал вопрос Шестак.

— Просили, — опустил голову задержанный. — Моисей сказал, что он деньги не отдает.

— Куда надо звонить, если он появится? — вступил в разговор Глеб. — Моисей тебе фотографию дал?

— Ага, — поднял на него глаза парень. — Встретились в кабаке, там попросил и фото дал. А я что, я ни при чем, я ничего не знаю, честное слово, — он прижал руки к груди.

— В каком ресторане встретились?

— «Цветок папоротника». Там Моисея многие знают.

— Звони! — пододвигая ближе к задержанному телефонный аппарат, приказал Шестак. — Срочно направь в оба места ребят, — обратился он к оперативнику и повторил задержанному: — Звони, говори, что пришел.

Парень начал тыкать пальцами в дырки наборного диска. Наблюдая за ним, Глеб записал номер телефона. Неожиданно Шестак нажал на рычаг аппарата:

— А ну, скажи, что ты там должен провещать?

— Алика спросить и передать ему для Моисея, что пришел, — испуганно вытаращился задержанный.

— Хорошо, звони, — успокоил его Глеб, снимая трубку параллельного аппарата.

Набран номер, долгие гудки, потом щелчок и женский голос:

— Говорите!

— Алика, пожалуйста, — запинаясь, произнес парень.

— Нету таких!

— А Моисей… — но в трубке раздались короткие гудки.

— Все! — подытожил Шестак и, прищурившись, поглядел на парня. — Ну, голубь, что с тобой делать прикажешь? Надуть нас вздумал?

— Я?! — изумился задержанный. — Зачем? Я правду сказал.

— Проверим, — пообещал Соломатин. Ему стало скучно. Он уже понял: дальнейшие разговоры будут упираться в одно и то же — парень встанет на своем! Максимум, что от него еще можно получить, — приметы Моисея да два-три имени — люди его круга обычно не интересуются подробностями жизни знакомых — не принято. Пришел — хорошо, нет — тоже неплохо, а тут обломилось заработать денежку. Обманывать нас парню действительно нет смысла. Он отрабатывал свое, боясь получить по шее, если не выполнит обещанного. Наверняка его проверяли на посту.

— Тебя проверяли? — спросил Глеб.

— Где? Там, в переулке? Да, приезжали ребята Моисея.

— Когда? В определенное время или нет?

— По-разному. Я там несколько дней болтался. Предлагали и ночью караулить, но я отказался: родители потом заедят, — опустил голову парень. — А чего мне будет?

— Поглядим, — мрачно улыбаясь, ответил Шестак. — Иди, напиши подробно, кого знаешь, кто дал фото, сколько заплатили…

— Ну? — дождавшись, пока закроется дверь за вышедшим из кабинета парнем, повернулся он к Соломатину.

— Поторопился, — Глеб закурил папиросу. — Может, это живец, подставленный, чтобы выяснить наши намерения, а я, не подумав, дернул за нитку обратной связи. Зато теперь они точно знают, что Фомин нас интересует.

— Непонятно, но красноречиво, — засмеялся Шестак.