Реки Вавилона

В качестве стандартного вооружения у сотрудников службы безопасности имелась старая американская винтовка M-14, оснащенная ночным прицелом, а для стрельбы днем — снайперским прицелом «Кроссмен 10X». Имелся у них и пистолет-пулемет «узи» израильского производства — очень небольшое оружие длиной сорок шесть сантиметров, весящее всего четыре килограмма, магазин которого вмещает двадцать пять пуль калибра 9 мм. M-14 и «узи» предназначались только для использования за пределами самолета.

Но на борту самолетов находилось и другое смертоносное оружие, о котором никто не знал. В хвостовой части каждого «Конкорда» к топливному баку было прикреплено по пятьсот грамм пластиковой взрывчатки, установленной год назад двумя ныне покойными алжирцами в далеких Сен-Назере и Тулузе. При наборе скорости топливо будет закачиваться в пустой бак для изменения центра тяжести самолета. И, если взрывчатка взорвется, самолет в небе разлетится на куски.

Тедди Ласков сидел в кабине своего истребителя F-14 и на карманном калькуляторе рассчитывал дальность полета, основываясь на различных вариантах расхода топлива, общей массе самолета, запланированных маневрах и температуре воздуха. Ласков, как опытный летчик-истребитель, очень хотел бы не снимать двадцатимиллиметровые авиационные пушки, но вынужден был признать, что они не только слишком тяжелы, но и бесполезны в данном случае. Ракеты. Вот какое вооружение требуется сегодня. Возможно, здесь Ричардсон и прав, через открытый фонарь кабины Ласков крикнул оружейникам:

— Снимайте пушки.

Когда пушки были сняты с каждого истребителя, Ласков посмотрел налево, потом направо и заговорил в ларингофон:

— Запустить двигатели.

Двадцать четыре двигателя «Пратт энд Уитни», тяга каждого из которых составляла свыше девяти тонн, взревели, сотрясая землю.

Спустя минуту Ласков поднял вверх большой палец и скомандовал:

— Взлет!

Двенадцать истребителей начали выруливать на взлетную полосу.

Том Ричардсон слишком поздно вспомнил, что не получил от Ласкова запасную тактическую частоту, а подобную информацию он не мог запросить в «Цитадели» по телефону. Кроме того, перенос времени взлета, хотя Ричардсон и ожидал нечто подобное, тоже нарушил его планы. Интересно, послушал ли Ласков его совета снять с истребителей двадцатимиллиметровые пушки. Ладно, в любом случае это не имеет решающего значения.

Делегаты начали выходить из зала через задний выход к поджидавшим их автобусам. Ричардсон юркнул в стоявшую возле бара телефонную будку и набрал номер в Иерихоне на оккупированном Западном берегу. Он не доверял телефонам, но сейчас у него не было другого выбора и оставалось очень мало времени.

Иаков Хоснер выглянул из своего кабинета в приемную.

— Из французской службы безопасности еще не звонили?

Секретарша подняла голову от бумаг.

— Нет, сэр.

— Черт побери. — Хоснер посмотрел мимо секретарши в окно. Пассажиры уже почти заполнили автобусы. — Мне надо идти. Возможно, я завтра прилечу назад на одном из «Конкордов». Если во время полета поступит какое-нибудь важное сообщение, позвоните в «Цитадель». Они передадут его мне по закрытой линии связи. Я полечу на 02-м «Конкорде».

— Приятного полета. Шалом.

— Ради этого и заварена вся эта чертова каша. Шалом. — Хоснер стремительно направился по коридору к выходу.

Мэтти Ядин смотрел в окно автобуса, который должен был отвезти его к «Конкорду 01». Он заметил торопливо проходившего мимо Хоснера.

— Шеф!

Хоснер повернулся и посмотрел на него.

Ядин высунулся в окно.

— Если вы не хотите лететь вместе… ну, сами знаете с кем, то я могу поменяться с вами.

Хоснер покачал головой.

— Не надо. Все в порядке. Полет будет коротким. А кроме того, плохая примета менять самолеты. — Он замялся. Его до сих пор все еще что-то беспокоило, но он не знал точно, что это. Было у него какое-то нехорошее предчувствие относительно этого полета, и подобную же тревогу он заметил в глазах Ядина. — Помнишь Ахмеда Риша?

— Разве я могу забыть его?

— Вот как? Тогда подумай о нем и, если будут какие-нибудь соображения, свяжись со мной по радио. Увидимся в Нью-Йорке.

Ядин через силу улыбнулся.

— Шалом.

Хоснер поднял руку и, чего никогда не делал раньше, пожал руку Ядина.

Хайм Мазар стоял в помещении диспетчерской вышки аэропорта Лидды и наблюдал в полевой бинокль за автобусами, приближавшимися к «Конкордам». На крыше одного из жилых домов Лидды что-то сверкнуло, и Мазар направил туда бинокль. Не отрывая взгляда от здания, он взял портативную рацию и быстро заговорил в микрофон:

— Вертолетная служба, я Вышка. Наблюдаю какой-то блеск в квадрате 36. Розовый оштукатуренный жилой дом. На крыше. Пошлите туда кого-нибудь.

Мазар увидел, как через несколько секунд вертолет «Хью» опустился на крышу дома. Но еще до приземления из него на крышу спрыгнули четверо человек с пистолетами-пулеметами «узи», а еще через несколько секунд из рации раздался запыхавшийся голос:

— Вышка, я «Хью 76».

— Слушаю вас, 76-й.

— Вышка, все в порядке. Молодая леди с солнечным рефлектором. — Говоривший помолчал, потом добавил с легким восхищением: — Солнечные ванны в обнаженном виде.