Реки Вавилона

— Понял. — Бекер щелкнул переключателем, переходя на частоту компании. — «Эль Аль 01», я «Эль Аль 02». Вы находитесь прямо передо мной, расстояние между нами около восьми километров. Я подойду на пять километров и опущусь чуть ниже. Не сбрасывайте резко скорость.

Авидар заверил, что все понял. Они поговорили немного, согласовывая скорость полета.

Бекер поднялся на высоту пять тысяч метров, приблизился к самолету Авидара и связался по радио со службой управления воздушным движением.

— Я «Эль Аль 02», следую за «Эль Аль 01», высота пять тысяч метров, скорость в данный момент 0,86 M. Ожидаем разрешения занять эшелон девятнадцать тысяч метров.

— Вас понял. Оставайтесь на приеме. В эшелоне полета 600 следует иранский «Боинг-747». Оставайтесь на высоте пять тысяч метров.

Авидар вызвал Бекера на частоте компании.

— «Эль Аль 02», я 01-й. Попробуйте вызвать нашего сторожевого пса, я что-то не вижу его.

Бекер переключился на частоту 134,725.

— Гавриил 32, я Эммануил.

Тедди Ласков, прослушивавший частоты «Эль Аль» и службы управления воздушным движением, переключился на канал 31, чтобы ответить Бекеру.

— Эммануил, я Гавриил 32. Слышу вас хорошо. Вижу вас и Лайнер чуть левее по курсу. Оставьте один приемник настроенным на эту частоту.

— Вас понял, Гавриил. Когда получим разрешение от службы управления воздушным движением, мы поднимемся на высоту девятнадцать тысяч метров и наберем скорость 2,0 M. Курс двести восемьдесят градусов.

— Понял, буду вас сопровождать. Пока все хорошо.

— Пока да. Переключаюсь на частоту компании, связь с вами будет держать второй пилот.

— Вас понял. — Ласков переключился на другую частоту. — Хокай, я Гавриил 32. Что там на ваших экранах?

Самолет дальнего радиолокационного обнаружения E-2D находился пятью километрами выше прямо над «Конкордами» и истребителями F-14. Он одновременно прослушивал все три частоты. Офицер по контролю за воздушным пространством ответил Ласкову:

— Я наблюдаю и слежу за всеми вами, Гавриил. Вы видите самолет, приближающийся с азимута сто восемьдесят три градуса? Он примерно в ста восьмидесяти километрах от вас. Это не регулярный полет.

Ласков связался по интеркому со своим вторым пилотом, сидевшим сзади.

— Ты что-нибудь видишь, Дэн?

Дэниел Лавон взглянул на экран.

— Пожалуй. Есть что-то на юго-западе зоны действия нашего радара. До него чуть больше ста шестидесяти километров, пересечет наш предполагаемый курс под прямым углом.

«E-2D Хокай», экипаж которого состоял из пяти человек, а салон был буквально набит самой современной электронной аппаратурой, находился в лучшем положении, чем истребители, чтобы опознать и квалифицировать неизвестный самолет. Бортинженер «Хокая» вызвал Ласкова.

— Мы пытаемся установить контакт с этим самолетом, но пока безрезультатно.

Ласков принял к сведению полученную информацию.

Потом с ним связался начальник поста информации «Хокая».

— Гавриил, неизвестный самолет движется со скоростью примерно девятьсот шестьдесят километров в час. При его теперешнем курсе и скорости он пересечет ваш курс, но на тысячу восемьсот метров ниже вашей высоты и высоты Эммануила и Лайнера.

— Понял вас, Хокай. Свяжитесь с этим сукиным сыном и прикажите изменить курс или скорость, или одновременно и то и другое.

— Понял, Гавриил, мы пытаемся сделать это.

Ласков задумался. Через минуту неизвестный самолет будет в радиусе поражения его ракет «Феникс», который составляет сто шестьдесят километров. Если этот самолет вооружен парой русских ракет «Экрид», он не сможет поразить «Конкорды», пока не приблизится к ним на расстояние сто тридцать километров. Эта разница в тридцать километров между радиусами действия русских ракет «Экрид» и американских «Феникс» и являлась решающей. Именно поэтому истребители F-14 и считались королями воздуха. Их ракеты имели больший радиус поражения. Как на рыцарском турнире, когда у одного из рыцарей копье длиной восемь футов, а у другого — десять. Ласков подумал, что через несколько минут у него уже не будет этого преимущества.

— Хокай, я намерен поразить эту цель, прежде чем она подойдет к «Конкордам» на расстояние сто тридцать километров, не дожидаясь, пока вы сумеете опознать этот самолет или пока он сам ответит на запрос.

Генерал Талман поднялся со своего кресла в командном пункте «Цитадели», схватил микрофон и вмешался в разговор.

— Гавриил, я командный пункт. Послушай, ситуация у тебя сложная. Тебе надо принять решение, но, ради Бога, хорошенько все обдумай. — Талман помолчал некоторое время. — Я на твоей стороне, что бы ни случилось. Конец связи. — Генерал не хотел занимать эфир разговорами о политических последствиях. Все это уже обсуждалось раньше. Он стоял и, пощипывая усы, наблюдал за отметками на экране радара.

Ласков ждал от Талмана четкого приказа на открытие огня, но генерал не торопился.

— Гавриил, я Хокай. Послушайте, это не военный, повторяю, не военный самолет, мы не улавливаем от него излучения специального радара.

— Тогда какого черта он прет со скоростью девятьсот шестьдесят километров в час?