Реконструкция. Возрождение

Ему нужно было как следует обо всём подумать и в то же время не хотелось решать ничего. Как ещё раз доказал ему пришедший с распечаткой Кристофер, он был не в состоянии превозмочь те неведомые вселенские силы, которым решился бросить вызов в надежде спасти родителей.

У него ничего не получалось, как бы упорно он ни старался. Отказавшись от идеи спасти их, Свен решился на отчаянный шаг подарить им бессмертие. Но, как оказалось, и этот путь, тот маленький шанс, за которой он с такой силой и слепой уверенностью хватался, вёл человечество к погибели. И всё по его вине.

Рванув машину с места, Свен даже не представлял, в какую сторону держит путь. Ему нужно было отвлечься, гнать себя, бежать от собственных мыслей, стремительно погружаясь в водоворот обычной жизни и обычных людей, живущих в своём привычном, маленьком мире. Как бы он хотел вот так же проснуться утром, поцеловать жену или позвонить родителям, отвезти ребёнка в школу, вернуться с работы домой к тёплому и уютному очагу. Поесть вкусный ужин с любимой женой и забраться с ней под одеяло.

Но тщетно.

Машина не пускала его. Дав жизнь своему изобретению, Свен невидимой цепью навеки приковал себя ко Времени. Стал добровольным изгоем, который держал в руках сотни миллионов судеб и одновременно не мог ничего.

Желание напиться стало неожиданно таким томительным и пронзительно сильным, что погружённый в свои мысли Свен чуть не проехал перекресток на красный свет. Хотелось даже не напиться, а забыться в каком-то чарующем, психоделическом видении, которое унесёт его далеко-далеко в мир несбывшихся грёз, застит разум мягкой пеленой, прогоняя из него прочие дурные и гнетущие мысли.

Он не знал, что привлекло его больше – название «Лакшимор и Сапог», или дверь, щедро обклеенная пестрыми афишами с анонсом выступления Джарвиса и Манкимена, смутное воспоминание о которых зашевелилось где-то у него в мозгу.

Паб как паб. По всей Америке разбросаны сотни таких. Одинаковых, безликих. Услужливо готовых предложить одиноким скитальцам или завсегдатаям утопить своё горе или отрешиться от житейских проблем за бокалом чего-нибудь крепкого.

Ну а он чем хуже других? Включив поворотник, Свен завернул на парковку и, выйдя из «Шевроле», направился ко входу в бар.

Сразу заказав пару бокалов светлого пива, он устремился за дальний столик в пустующем в этот час небольшом помещении и, присев на стул, стал меланхолично дожидаться выпивки, рассеянно разглядывая пустующую сцену в глубине заведения.

Новость, которую всего несколько часов назад сообщил ему Кристофер Кельвин, повергла Нордлихта в настоящий шок. Конец света. Все те добрые и светлые помыслы, ради которых он создавал Машину, в конечном итоге обернутся во зло.

Самое странное и невероятное в этом было чёткое осознание грядущего, к которому неизменно приведут действия, которых он ещё даже не совершал.

Так как же ему теперь действовать? Вот так остановиться, бросив все? Ударить по тормозам, так и не достигнув столь желаемой заветной цели?

А родители, его потерянная семья?

Чем больше Свен размышлял над этим, вливая в себя бокал за бокалом, тем явственнее напрашивался только один выход. Он должен отключить Машину. Но как… Вот так взять и одним движением руки, опускающей рубильник, отказаться от идеи спасти родителей во благо всего остального человечества, которое так никогда и не узнает, какая невероятная борьба происходила прямо у них под носом?

Да на кой чёрт они ему все сдались? Почему он должен за них бороться? Что, в конце концов, они сделали для него? Не ударили пальцем о палец. Пытали, мучили, лишили всего, заставив в одиночку выживать в огромном равнодушном ко всему мире.

Ничего! Ноль! И нечего теперь ради них распинаться. Ему некого жалеть и нечего терять. У него и так уже ничего и никого не было в этом треклятом бездушном мире.

Отпив пива, Свен провёл ладонью по лбу, который густо избороздили глубокие морщины. Как же он устал за все эти годы. Устал бороться, что-то менять, доказывать. В первую очередь, самому себе. К чему всё это? Для чего?

Легче всего обходит ловушки тот, кто умеет их расставлять, так, кажется было сказано.

Кем? Когда?..

Он невесело усмехнулся и попросил пробегавшую мимо официантку повторить заказ, прибавив к нему дополнительно бокал виски со льдом. Будь что будет. Если уже и так всё давно известно без его участия, то в таком случае ему уж точно на всё и вся глубоко наплевать.

Маховик запущен, и ничто уже не способно было остановить его.

Хотя нет. В его силах оставалось всё прекратить. Одним решительным действием, единственным поворотом рубильника, который, отключив подачу энергии в Машину, навсегда прекратит это безумие, которое он сам же и породил, тщетно сражаясь за свой маленький кусочек счастья.

А он… А что он? Он примет свою судьбу, какой бы она ни должна была быть. Ему оставалось только смириться, чтобы в дальнейшем всё не обернулось только хуже.

Будь как будет.