Рекрут

– Не будет тебя – не будет в тебе Древнего, – поправляется он: – И создание не сделает так, что её раса погибнет, чтобы, воспользовавшись этим, получить её согласие на перенос сюда. Вы, возможно, встретитесь. Но – не скоро. Когда вы – люди, будете готовы к такой встрече и диалогу с иными расами. А теперь всё! Касайся!

* * *

Делаю, как он велит, и в следующий миг зелёный свет окутывает меня, а вместе с ним приходит и боль, словно тысячи иголок стремятся пробить моё тело. Это продолжается миг – и боль и свет пропадают, но тьма, немедленно окружившая меня, господствует совсем немного, и, едва проявившись, отползает назад, не имея сил бороться с яркой белой звездой, спешащей сжечь моё тело.

– Господи… – успеваю не то подумать, не то выкрикнуть, прежде чем её жар принимается опалять моё тело:

– Господи! Как же умирать надоело!

А ещё через миг, когда мои кости начинают лопаться от жара, что-то сильно бьёт меня по лицу, милосердно даря забвение, спасая от боли, терзающей обугленную плоть.

Эпилог

Система LHS 318

Пространство второй планеты. Водный мир.

Орбитальная платформа "Щедрый Лангуст"

Территория Федерации.

Старина Эдмонд, бармен и владелец бара «Гнутое Сопло», занимался привычным для всех барменов всех баров делом – полировал полотенцем высокую пивную кружку пытаясь стать тем первым представителем этой славной профессии, кому удастся-таки проделать дыру в боку идеально чистого сосуда.

Своё занятие он прерывал только ради того, чтобы быстрым взглядом окинуть небольшое помещение своего заведения в поисках страждущих, требовавших добавки, и ускользнувших от взгляда Али, официанта, чья смена была сегодня, или ради обнаружения иного непорядка, требовавшего его хозяйского вмешательства.

Не обнаружив ни того, ни другого, Эдмонд привычно вздыхал, и возвращался к своему занятию, не забыв нахмурить брови в сторону дремавшего Али.

Впрочем, брови он хмурил для порядка. Была середина серого буднего дня, отчего посетителей было мало. Пока мало.

Наплыв будет к вечеру, когда приостановят свой ритм консервные заводы, отпуская от своих терминалов работяг, а пилоты планетарных транспортников поставят корабли на парковку, вот тогда да, тогда Али будет мухой носится меж столиков, а он сам и взмокнет спешно наполняя кружки, и устанет кланяться, приветствуя завсегдатаев.

Так было вчера, позавчера, неделю назад, так будет и завтра – "Гнутое Сопло" было популярным местечком. Да, так будет, кивнул было своим мыслям Эдмонд и уже хотел было продолжить раздумья о природе мироздания, в центр которого был помещён его бар, как громкий стук нарушил плавное течение его мыслей.

* * *

Звук исходил от столика, занятого вольняшкой – пилотом, не связанного какими-либо обязательствами и предпочитавшего действовать на свой страх и риск. Да, не засовывать голову в корпоративное, или иное ярмо, было смело и это, без сомнений, заслуживало уважения.

Но, одновременно с предыдущим, подобная публика, требовала и особого внимания в виду частого отсутствия средств в кармане. Одно дело, когда тебе, при любых раскладах, гарантирована копеечка от больших дядей, и совсем другое, когда удача отвернётся прочь, превращая вроде бы ценный груз в кучу мусора, за утилизацию которого тоже надо платить.

Так что да, честь и хвала смелости вольных, но заказ извольте оплатить вперёд.

* * *

Да, звук был рождён именно вольняшкой, вернее его головой, бессильно упавшей на столешницу из настоящего дерева, привезённого сюда со второй, землеподобной планеты этой системы. Столами, как и стойкой, вырезанной из цельного ствола, Эдмонд гордился особо, а потому, прежде чем выбраться в зал, он тщательно протёр верх стойки и осторожно, без резких движений, поставил на неё сверкавшую чистотой кружку.

Только после этого в его руках оказалась аптечка, вынутая из недр стойки, и только тогда он двинулся к вольняшке, подле которого приплясывал Али.

Приплясывал?

Брови Эдмонда приподнялись, когда он убедился, что с его официантом, действительно происходит нечто странное. Али, казалось, и вправду плясал, шипя нечто неразборчивое и широко размахивая руками, словно схватил ими раскалённую сковороду со срочным заказом.

Угу, кивнул своим мыслям бармен.

Было такое.

Дурашка хороших чаевых захотел и схватил. А мне медикам платить пришлось. И охране труда – как же! Производственная травма! Дебил жадный! Убил бы! Всех!

Кого именно необходимо убить – для обретения спокойствия, ему додумать не удалось – подскочивший к нему Али, не переставая шипеть от боли, принялся неразборчиво шептать на ухо, перемежая слова общего языка с родным диалектом:

– Я его, хам-мар раси, поднять, ай…шшшшш, – прервался он, яростно дуя на ладонь: – Поднять хотэл. А он – как абрико шай! Горячий! Бэлый, мокрый и горячий! Туки! Шоб его шайтан за…

– Заткнись! – Поставив ящичек аптечки на стол, Эдмонд оттолкнул Али в сторону, успев заметить чистую, не тронутую ожогами кожу ладоней.