Ректор поневоле

— Если это утро откровений, то да, я догадался. И у Даниэлы довольно длинный язык, — он поймал на себе испытывающий взгляд Нериссы. — В том смысле, что она много болтает.

— Я надеюсь.

— Ты можешь мне доверять.

— Я надеюсь, — повторила Крессман, переворачиваясь обратно на спину. — Сделаю даже вид, что не замечала всех этих барышень, которые крутились вокруг тебя всё время, когда ты, оказывается, был в меня влюблён. И это нисколечко не мешало тебе заводить отношения с ними.

— Если ты опять вспомнила о моей сестре, которую я, оказывается, не имел права обнять, не предупредив тебя о глубоких родственных связях, связывающих нас, то, каюсь, был неправ, — рассмеялся ди Руаз. — А все остальные… Ну, собственно говоря, ты тоже встречалась с какими-то мужчинами.

- Я с ними ходила на первое свидание и посылала куда подальше, — надулась Нерисса. — И уж точно с ними не спала!

— Нерисса, — укоризненно протянул Альберто, — кто тебе сказал…

— Все вы, мужчины, одинаковые, — отрезала она. — И можешь ко мне даже не придвигаться.

На самом деле, Крессман не обижалась. Во-первых, идиотами они были двое, а не только кто-то один — это ж надо было догадаться, столько лет старательно притворяться, что не испытывают никакой симпатии, — а во-вторых, бывшие девушки Альберто волновали её крайне мало. Ди Руаз был — ну, казался, по крайней мере, — мужчиной умным, никаких внебрачных детей у него не наблюдалось, а все остальные связи, даже случайные, Нериссу волновать не должны. Они же живут в свободном обществе!

Правда, что-то подсказывало, что, будь эти связи у неё, Альберто бы сейчас метался из угла в угол с желанием кого-то уничтожить, и они в итоге разбежались бы, но — это уже пережитки прошлого. Настанет однажды день, когда прошлое перестанет волновать пару, если в нём не осталось, разумеется, особенно страшных грехов.

Причина маневра была совершенно другая. Существовало кое-что, в чём Нерисса должна была признаться, и одна маленькая просьба, которую ей следовало озвучить, и сделать это надо сейчас, пока не стало слишком поздно.

Альберто же повёлся на провокацию, сгрёб её в объятия и поцеловал — сначала в губы, но Крессман деловито отвернулась, потом — в шею. Почему-то захотелось смеяться, но Нерисса предполагала, что такая реакция мужчин обижает, и вот в этом-то как раз Альберто — вряд ли исключение.

— Ну, прекрати! — потребовала она, тем не менее, охотно выгибаясь мужчине навстречу. — Ди Руаз!

— М?

— У меня к тебе будет одна просьба. Возможно, тебе она покажется дикой… Или даже невыполнимой.

Альберто поднял на неё полный недоверия взгляд.

— И что же ты хочешь?

Нерисса честно заглянула в его глаза и поймала себя на раздражённом смешке — зачем только мужчинам длинные ресницы. Сама Крессман не жаловалась, она была жгучей брюнеткой, а вот блондинки, те же студентки академии, наверное, ворчали, почему их ректор может быть блондином с тёмными глазами, бровями и ресницами, а они вынуждены каждое утро начинать из похода в ванную.

Но это-то как раз в Альберто её не смущало. А вот кое-что другое, о чём Нерисса и собиралась сообщить, да.

— Я хочу, чтобы ты… — трагичным голосом начала она, — сбрил бороду.

Ди Руаз от неожиданности, кажется, едва не упал — до этого он нависал над девушкой, опираясь на свои руки, — и удивлённо изогнул брови.

— Сбрил бороду? — он всё-таки откатился в сторону и сел. — Нерисса, серьёзно?

— Колется, — пожаловалась она, тоже садясь и подтягивая одеяло к груди. — И неприятно. У тебя красивые черты лица, а ты прячешь их за никому не нужной растительностью.

— Ну, хорошо, — безропотно согласился ди Руаз. — Если ты хочешь… Подожди, но не могла же ты это считать невыполнимой, дикой просьбой!

— Да, не совсем её, — подтвердила Крессман. — Я ещё хотела попросить тебя, когда в следующий раз придут в гости вампиры, договариваться о донорском центре, не гнать их, а быть с ними… Немного помягче, потому что я обещала им, — она зажмурилась, уже заранее зная, чего именно следует ожидать от ди Руаза, — что ты согласишься, если они расскажут мне всё о Марте Моулс и дадут подтверждающие информацию бумаги.

Альберто ответил не сразу. Театральная пауза, которую он себе позволил, могла многое означать, потому никакие конкретные фразы Нерисса себе не представляла, только абстрактные выражения, впрочем, не менее резавшие ухо. Разумеется, она имела полное право вздрагивать после каждого так и не произнесённого слова, но вместо этого предпочла гордо вскинуть голову и, подчинившись душевному порыву, щедро предложить:

— Если хочешь, бороду можно оставить.

— Она мне не так ценна, как голова на плечах, — с опаской прошипел Альберто. — Ты понимаешь, что именно ты им пообещала? Нери! Да ведь это вампиры. Опаснейшие существа! Они уже привели эту академию в невесть какое состояние, ты хочешь, чтобы меня ещё и посадили за то, что я отдаю им студентов?