Реквием по империи

…Странно, но Волк задремал – сказывались усталость и напряжение последних часов. Вокруг шумело сражение, раздавались отчаянные выкрики идущих на смерть солдат" а атаману грезилось что-то невыразимо приятное. Матушка, накрывающая на стол, зовущая к ужину… он не видел ее с восемнадцати лет – с тех пор, как его впервые отправили в Счастливое местечко. Верина, девушка, в которую он был когда-то влюблен… лучше не вспоминать, чем он отплатил ей за любовь… Но во сне Верина не сердилась и не обижалась, она осторожно стянула мешки и склонилась над ним. Все ближе, ближе…

Животный инстинкт завопил об опасности. Вздрогнув, Волк проснулся, словно от толчка. Звуки боя стихли, вокруг царило странное безмолвие. В распахнутую дверь лабаза па-дала полоса дневного света, разбавляя темноту. Кто-то тихо склонялся над Волком. Атаман попытался вскочить, но чьи-то сильные руки схватили его за плечи, не пустили. П о-следнее, что увидел Волк, – изуродованное ранами, бес-смысленное лицо своего помощника. Спустя мгновение Бобер вонзил зубы в шею атамана, одним движением вырвав гортань…

Генерал Сандере не знал, сколько времени длился этот бой. Кажется, уже наступил вечер. А может быть, просто солнце закрылось тучами, не желая видеть омерзительную картину сражения живых с мертвыми, груды трупов, кровь, от которой скользкими стали камни мостовой. Вокруг пада-ли его воины, стоны раненых сменялись хрипами умираю-щих, валились обезглавленные зомби, а Джи с Эриком все шли и шли. Пробивались к дворцу. Руки и плечи ныли, из-немогая от напряжения, со лба градом катился пот, тяжелое дыхание со свистом вырывалось из груди. Их осталось всего двадцать – живых людей, воинов, способных на сопротив-ление. Уставшие, израненные, тем не менее они продолжа-ли драться.

Чей-то клинок с силой обрушился сверху, скользнул по шлему. От мощного удара потемнело в глазах. Острие чье-го-то меча кольнуло в бедро, ошпарив острой болью. Гене-рал скосил глаза на пропитанную кровью штанину: пустя-ки, артерия не задета. Царапина…

Наконец он увидел впереди величественную громаду дворца. У парадного крыльца серая волна носферату бурли-ла, но не могла перехлестнуть через линию алых мундиров: императорские гвардейцы стояли насмерть, защищая вход. "Императрица жива!" – эта мысль прибавила сил, застави-ла сражаться с утроенной яростью. Ведь еще ничего не по-теряно, пока жива императрица…

С неистовыми криками воины рванулись вперед, проби-ваясь навстречу гвардейцам, и совершили невозможное, добравшисьдо крыльца и присоединившись к защитникам. Обороной дворца командовал молодой полковник, черные усы которого пышностью и густотой могли бы поспорить с усами Джи. Гвардеец был ранен в плечо, мундир пропитал-ся кровью, и Сандерс поймал себя на глупой мысли о том, что алая форма – это очень удобно, алого на алом не видно.

– Измена! – крикнул полковник, морщась от боли в ране, но продолжая размахивать клинком.

– Надо идти в порт! – ответил генерал, отражая очеред-ной удар. – Это единственный путь!

Полковник кивнул в знак согласия, и гвардейцы со штрафниками, сдерживая натиск носферату, принялись медленно отступать к закрытым дворцовым воротам. Когда воины уже были прижаты к золоченым створкам, полков-ник выкрикнул:

– Сюда! – и указал на невысокую дверцу, спрятанную за одной из колонн, окружавших вход.

Гвардеец гулко стукнул по дверце, она распахнулась, и защитники по одному нырнули внутрь. Сунувшемуся сле-дом зомби отрубили голову и, навалившись на дверь всем скопом, набросили на нее засов. Сандерс мысленно пере-считал людей – двенадцать штрафников и тридцать гвар-дейцев, многие ранены. Негусто…

– Веди к ее величеству, – сказал полковник воину, де-журившему у потайной дверцы.

Стены и парадные ворота содрогались от ударов нежити. Бьио ясно, что долго дворцу не продержаться. Воины рину-лись по лестницам и переходам, спеша к покоям императ-рицы. Она была в большом тронном зале – стояла одна посреди огромного помещения, маленькая, хрупкая, беззащитная, со странным вниманием разглядывая в мозаике пола что-то видимое только ей. Подняв голову, Дарианна взглянула прямо на Джи, и генерал поразился бледности ее лица, на фоне которого широко раскрытые бархатные ка-рие глаза казались особенно теплыми и лучистыми.

– Измена! – заламывая руки, проговорила императрица.

– Нам нужно идти, ваше величество. Мужайтесь, – сказал Сандере, стараясь, чтобы его голос звучал как можно уверенней. – Мы спасем вас.

Дарианна молча шагнула навстречу ему, и генерал в ко-торый раз почувствовал восхищение ее мужеством, грани-чившим с безумием.

– Лучше спуститься в дворцовые подвалы и пробраться подземным ходом, – вмешался гвардейский полковник. – Так будет безопаснее и быстрее.

Императрица, окруженная воинами, быстро бежала вниз по одной из боковых лестниц. За стенами все еще бушевало сражение: оставшиеся снаружи гвардейцы защищали подступы к дворцу. Створки парадных ворот грохотали под ударами тарана.