Реквием по империи

И все-таки крошечная толика человеческого, которую изо всех сил я удерживал в себе, заставляла меня смотреть на Дарианну через призму связывавших нас чувств. Пусть они и остались в прошлом. Но кто сказал, что прошлое совсем не властно над настоящим?

Что же ты наделала, милая? В кого превратилась? Все на благо империи, все ради нее… Конечно, я и раньше знал, что в случае с Келдином дело было нечисто. Разве способен был слабый, трусливый изысканный так решительно и бестрепетно оборвать собственную жизнь? Ведь он не сам повесился. Вернее, сделал это своими руками, но под воздействием тонкой магии. Ему внушили мысль о самоубийстве. По твоему приказу, Дарианна. Он мешал тебе. По галатскому закону трон достается наследнику мужского пола, ты могла рассчитывать лишь на регентство при больном отце. Но регент – не монарх, он вынужден считаться с мнением Совета магов, а это тебя не устраивало. Империя, стоявшая на грани бунта, находившаяся у порога войны, нуждалась в единовластии, в сильной руке. Сначала ты хотела убрать Келдина с моей помощью. Недаром же рассуждала про нашу любовь и про замкнутый круг, который не дает тебе спасти Галатон. Но тогда я не понял. И ты обратилась к магам. Кто? Копыл, конечно. Вадиус всегда был верным псом, преданным в первую очередь тебе, а не Ридригу. Он не смог бы причинить прямого вреда наследнику. Но ведь всегда есть послушные исполнители, которых потом легко списать со счетов.

Трудно ли решиться на такое, Дарианна? Каково это – предать самые священные узы – узы родной крови? Пусть он был слаб, глуп и жалок, пусть сам мечтал о твоей смерти. Но ведь это твой брат. Сын твоих матери и отца. Ты никогда не любила его, да что там – ненавидела и презирала. Может быть, поэтому его гибель не отягощает твою совесть? А как насчет отца? Ведь ты боготворила Ридрига, мечтала быть похожей на него. Ты и политикой-то занялась ради того, чтобы получить его одобрение, чтобы читать в родных глазах не только родительскую нежность к своей малышке, но и уважение равного к равной. Но стараниями Вериллия и Галианны еще молодой мужчина превратился в растение, в жалкую развалину. И эта развалина загораживала тебе путь к трону. Империи нужна была твердая рука… и ты опять обратилась к Копылу. Все просто: он лишь затуманил разум целителя, проводившего обряд очищения ауры, и заставил его совершить ошибку.

Сколько ночей ты не спала, милая? Сколько слез пролила в одиночестве? Сколько раз просыпалась в холодном поту от кошмара, в котором мертвый отец приходил, чтобы проклясть предательницу? Я помню, ты искренне скорбела по нему. Билась в рыданиях у одра покойника, прося прощения. Ты действительно страдала, это правда. Ведь тогда я попытался прочесть тебя и не ощутил ничего, кроме всепоглощающей боли.

Едва услышав от Вадиуса о том, что Ридриг превращен в слабоумного и лечение лишь продлит ему жизнь, но не вернет разум, ты задумала это преступление. А наказала за него Талианну. Это было тонко, очень тонко. Великодушно простить, отпустить, подарить надежду на спасение, на новую жизнь и отдать девчонку на растерзание толпе. И опять Копыл, твой верный слуга, выполнил самую грязную работу: тихонько выскользнув за ворота прежде несчастной, указал на нее разгневанным людям как на виновницу болезни императора. Да, она была виновна. Но идет ли ее вина в сравнение с твоей? Впрочем, над этим ты не задумывалась: что позволено августейшей особе, непростительно для блудницы. И что такое жизнь одной шлюхи по сравнению с благом целой империи".

Знаешь, в чем беда, Дарианна? Ты не умеешь прощать. В тебе нет отцовского великодушия, свойственного по-настоящему благородным правителям. Ты не сумела простить Галианну и заодно возненавидела всех блудниц и их покровительницу – Нею. А кто должен был расплатиться за все? Конечно, Старшая жрица златокудрой богини. Да, я понимаю, мать Лаурита отнюдь не напоминала А'нхелли. Она была умна, хитра, властолюбива – настоящая интриганка и серьезная соперница, мечтавшая о статусе Верховного божества для своей богини. Стране не нужно было двоевластие. Тебе требовались покорные, сговорчивые служители культов, которые лишь прославляли бы твое имя, целиком поддерживая любое твое решение. Сразу после вступления на трон ты собрала всех жрецов, чтобы понять, кто годится на роль Верховного, а заодно и наметить тех, кого следует уничтожить. Это был блестящий план: убить всех жриц Морриган, славившихся своими бойцовскими качествами, и сделать виновной Лауриту. Таким образом ты сразу избавилась от двух самых непокорных Сташих жриц, запугала остальных, указав им их место, а сама осталась чистой. Как всегда. За это мы с тобой получили страшное проклятие. Но, положа руку на сердце, разве мы его не заслужили? И разве, не будь его, ты поступила бы по-иному? Нет, предсмертные слова матери Лауриты были скорее пророческими, нежели накликающими беду.