Реквием по любви

Мужчина очень быстро и бесшумно оказался рядом. Для своих лет, он двигался невероятно. Мягко приподнял за подбородок:

— Тише, котёнок! У меня есть ответы, на все твои вопросы. Но, цена правды очень велика. Многое на кону. Мне нужно хорошенько все обдумать. 

— Я могу надеяться, что, в конечном итоге, узнаю правду? 

— Если приму решение в твою пользу… 

— Так примите же его! 

— Повторюсь, а ты услышь — цена будет высока. Чудовищно высока! Не думаю, что ты к этому готова. 

— Готова! 

— Постарайся, держать язык за зубами. — Услышав приближающиеся шаги жены и сына, Аркадий Михайлович вернулся на свое место. — О нашем разговоре никто не должен знать. Ни одна живая душа! 

Глава 17 

— Я хочу сдохнуть! — Эмоционально описывала свое состояние Алмазова, обиженно пыхтя в трубку телефона. — А прошла только неделя!

— Да, уж…

Лиза слушала подругу в пол уха. Не могла сосредоточиться. Боясь потерять нить разговора, то тут, то там, вставляла нейтральные, ничего не значащие фразы. Однако, мысли ее были далеки. После личного знакомства с Аркадием Михайловичем, и Макаром Заруцким, она, вообще, стала очень раздражительной, и слишком дерганной. Многие вещи не давали покоя. Особенно, близость матери с обоими мужчинами. Как такое возможно? С одной стороны, они могли быть просто друзьями, но Макар очень четко сформулировал, и высказал, свое отношение к Марине. Впрочем, как и Аркадий Михайлович. Вспоминая последнего, вообще, хотелось рвать на себе волосы. Появилась навязчивая идея, что тот изменял жене, и не с кем-нибудь, а с ее горячо любимой мамой. Как, вообще, можно изменять такой потрясающей женщине, как Мария Петровна? Воображение — страшная вещь. Иногда, оно заводит в тупик. Стоило представить, что они с Дмитрием, по воле рока, могли оказаться родственниками, как появлялись рвотные позывы, из-за отвращения к себе. Она не была сверх религиозным человеком, но даже сотая доля такой вероятности казалась пределом. Извращением. Становилось дурно. Никого не хотела видеть. Даже друзей. Пропал аппетит — почти ничего не ела. Спала плохо. Тревожно. Начала шарахаться от прикосновений Похомова. Избегала близости. Всякий раз, перехватывая на себе удивленные, а временами, настороженные взгляды Дмитрия, отшучивалась. Сваливала причину своего состояния на банальный ПМС. Мужчина, хоть и не верил, объяснений не требовал. Лишь, понимающе кивал, и удалялся. Молча! Словно, боялся сорваться, и всыпать ей по первое число. За вранье! В такие моменты, Лизавета держалась из последних сил, чтобы не сболтнуть лишнего. Ведь, Аркадий Михайлович попросил молчать. Вот только…как долго?

— Как, по-твоему, я протяну целых четыре месяца? — Вернул к реальности голос Сони. — Когда он так далеко, все в жизни теряет смысл. Становится серым. И унылым.

— Это ужасно…

— Конечно, ужасно! Я, не в состоянии покинуть его кровать.

— Почему?

— Она хранит его запах! Вот, почему! Он, будто, приковал меня к ней.

— Он не имел права…

— Вот именно! Он не имел права уезжать так далеко. Бросать меня! Теперь, совершенно нечем заняться! Андрей пропадает где-то, целыми днями. Подозреваю, что с Соколовской. А я, только ем, и сплю! Скоро, разнесет до размеров бегемота!

— Ага…

Раздалось странное шебуршание. Карповой, даже, пришлось убрать телефон от уха.

— Черт, побери! — Взвизгнула девушка. — Лизка, я растолстела, как корова!

Она живо представила Соню, рассматривающую себя, скептическим взглядом, в ближайшее зеркало.

— Не выдумывай.

— Клянусь! Видела бы ты мои щеки!

Лизавета сокрушенно вздохнула:

— Сама же говоришь — ем и сплю. Меняй режим дня. Сжигай калории.

— Легко сказать! А если я хочу, есть…и спать?

— Соня, если…

— Ааа!

Лиза испуганно вздрогнула от вопля подруги, едва удержав телефонную трубку дрожащими пальцами.

— Что случилось? Соня? Ты слышишь меня? Соня!

Через несколько напряженных секунд молчания, девушка ответила:

— Катастрофа! Лизка…я не могу влезть в свои шорты! Черт! Лешик обожает их. Он их обожает! Еще две недели назад, все было в порядке. А теперь, еле натянула джинсы на свой зад! Заметь, не застегнула. Натянула! До пуговицы сантиметров пять!

Карпова, не доверяя ногам, присела на край дивана. Облегченно прикрыла глаза. А приведя дыхание в норму, заговорила. Спокойно, но серьезно.

— Ты напугала меня! Не делай так больше.

— Думаешь, мне не страшно? — Вторила ее тону Алмазова.

— Это не катастрофа! Неделька на правильном питании, в сочетании с физическими нагрузками, и все придет в норму. А вот инфаркт, на почве сильного испуга, за близкого человека, никто еще не отменял!

— Зачем ты так? — Обиженно всхлипнула девушка. — Как школьницу отчитываешь! Не понимаешь, как мне сейчас тяжело…

— Прости, Сонечка. Но, ты несешь бред!

Всхлипы переросли во что-то более серьезное. Лиза напряглась.

— Милая, почему ты плачешь?

— Не плачу! — Пробубнила сквозь слезы Соня. — Мне с нотациями и матери хватает. Лютует. Грозится на цепь посадить, чтоб не шлялась где попало. А ты…Лучше бы поддержала!