Реквием по любви

Да, было поздно. Мужчина, давно, повесил трубку! Ох, как же ей хотелось шваркнуть о стену, ни в чем не повинный телефон. Еле сдержалась. Пунцовая от гнева, Алмазова металась по комнате. Чему удивлялась-то? Отец всю жизнь с ними. В одном котле варится. Это она, дура наивная, отказывалась верить фактам. На все готова была, ради его свободы. Тяжело дыша, остановилась, уперев руки в бока. Была? Нет. И сейчас, готова! Только, уже не на все…

Дверь распахнулась без стука, заставляя вздрогнуть всем телом. От неожиданности, схватилась за живот в защитном жесте. Само собой вышло. Распрямилась только когда посетителей увидела.

В спальню, буквально, вломился Андрей, ведя за собой, как собачку на привязи, Соколовскую. Отпустил девушку, лишь чтобы Соню обнять и поцеловать, приветствуя. После чего, привычным жестом, вложил руку в ладонь Виктории. Девушка почувствовала легкий укол ревности. Зачем с собой ее приволок? Это же, территория друзей!

— Я не буду спрашивать, почему вы приперлись, так внезапно и без предупреждения! — Сурово запыхтела Алмазова. — Куда больше интересует, какого черта, дверь моей спальни открывается с пинка?!

— Елена Сергеевна сказала, что ты у себя. — Пожал плечами парнишка. — Дурью маешься. А я, с важными новостями.

Беглый взгляд на друга. И, правда, что-то не то. От его беспечности и веселости, ни осталось и следа. Собран. Серьезен. Даже, не привычно было видеть его таким. Только одно могло вызвать подобную реакцию. Нервно сглотнула, и произнесла дрожащим голосом:

— Лиза?

Гордеев кивнул.

Чувствуя, что от страха немеют пальцы на ногах, поспешила опуститься на край кровати. Андрей оказался рядом в считанные секунды. Даже про пассию свою забыл.

— Чего так побледнела? — Как с ребенком малым разговаривал. — Родная, хоть ты меня не пугай!

Не сдержав порыв, обняла его. Крепко-крепко.

— Я в порядке. Что с Лизой?

— Сам толком не знаю. — Ответил, не размыкая объятий. — С ней все хорошо. В физическом плане. Это немного успокаивает. А что уж на душе, одному Богу известно…

— Он обидел ее?

— Думаю, все с точностью наоборот. Лиза у Валентины Степановны.

Соня недоуменно уставилась на парнишку:

— Как она там оказалась? Я была у Дмитрия на квартире, сегодня.

— Не знаю. Но, Похомов в ярости! Ты бы видела его, Соня! Знаешь, чем мы занимались, перед тем как к тебе приехать? Знаешь? Ни за что не догадаешься. Мы рисовали! Под его чутким контролем.

— Чего? — Кажется, у нее задергался глаз. — Ты что-то курил? Скажи честно…

— Рисовали, Белоснежка! План местности. В мельчайших подробностях. Где тропинки. Где родники. Где опята растут. До сих пор, пальцы сводит.

— Но, зачем?

— Как понял, из их разговора, ее увезли люди Похома, чтобы спрятать от Заруцкого. Без ведома Борзого. Без его согласия. Представляешь степень его бешенства? Лиза-то в безопасности. Надеюсь. Но, деревня столь глухая и маленькая, что со спутника не отслеживается. Без нашего рисунка Дмитрию ее не найти.

Соня вскочила на ноги. Андрей едва успел в сторону отступить.

— Поехали. Мы нужны ей. Выясним, на месте, что происходит!

— Переоденься во что-то, менее приметное. Выдвигаемся, как стемнеет.

— Да, остановитесь же вы, наконец! Почему меня никто не слушает? — Вмешалась в разговор, хранившая до этого момента молчание, Вика. — Ясно, как божий день — ее охраняют. Нас, и близко, не подпустят. Не разумнее ли, дождаться, когда Лиза сама выйдет на связь, и сообщит, можно ли ее навестить?

Две пары глаз уставились на Соколовскую. Гордеев над словами девушки задумался. Алмазова же, просто напросто, сорвалась. Нервы сдали окончательно.

— Лиза — член нашей семьи! Моей, и Андрея! Нас трое! Так было, и всегда будет. И мы не бросим ее в беде!

Вика сникла, потупив взор. Соня и сама понимала, что перегнула палку. Совестно стало. Даже собиралась извиниться. Только, в следующую секунду, дара речи лишилась. Напрочь!

— Не фыркай на нее! — Осадил Гордеев. Ни голос не повысил. Не оскорбил. Просто, приказал! Приказал! Ей!

— А?

Андрей, приподняв за подбородок, заглянул в глаза. Серьезно так. По-взрослому. Будто, младшую сестру отчитывал.

— Ты не будешь на нее фыркать, Соня. Пока эта девочка со мной, перекусить ее пополам, такой акуле как ты, я не позволю. Да и вообще…просто не позволю. Не важно, кому.

Признаться, Виктория выглядела не менее ошарашенной. Изумленно рот ладошкой прикрыла. Глазищами своими хлопает!

— Гордеев, да ты…

— И, только попробуй на меня обидится! Я все еще знаю, как сильно ты боишься щекотки.

…взрослеешь! — Все же, закончила свою мысль девушка. — Горжусь тобой!

Андрей улыбнулся:

— Раньше не гордилась?

— Всегда гордилась. Теперь, сильнее!

— Круто я, да?

— Ага! Я, аж, испугалась!

— Дай, поцелую! — Чмокнул в щеку.

Отстранившись, подошла к Соколовской.

— Извини. Не со зла, все это.

— Не страшно. Я, понимаю…